Он утер вспотевший лоб, подхватил портфель, стоящий тут же, у стены, и, продолжая возмущаться, покинул парадную. А Яся повернулась к двери. Осторожно подошла и приложила ухо: никаких посторонних шорохов в квартире не было, по крайней мере, через дверь их услышать было невозможно.

А дальше Яся сделала то, на что никогда бы не решилась раньше. Но сегодняшний день, похоже, что-то поменял в ее заячьей душонке. Поэтому она потянулась и нажала на кнопку дверного звонка. И даже не убежала сразу, а храбро осталась стоять. Внутри квартиры что-то пиликнуло, звякнуло и затихло. Яся переминалась с ноги на ногу, поглядывая за спину, на выход из подъезда. И когда не дождавшись ответа – а с чего ей его ждать, если там никто не живет – она повернулась, чтобы уйти, замок щелкнул, и дверь со скрипом приоткрылась.

– Чего надо? – недовольно спросила из квартиры знакомая соседка, разглядывая Ясю черными и круглыми, как смородина, глазами.

– А… А—а, – Яся замычала, показывая рукой себе за спину, – Там же… хозяин квартиры и…

Мысли в голове никак не хотели связываться воедино.

– Вот ведьмы нынче пошли! Двух слов связать не могут. Тьфу, а не ведьмы, – припечатала соседка.

– Но вы же… Вы… – Яся замолкла, разглядывая очертания квартиры, просвечивающие через платье стоящей напротив старухи.

– Что я? – поторопила та.

– Вы ведь умерли, правда? – сглотнув, спросила Яся.

– И что теперь? Из квартиры съезжать?

Глава 9

– Ладно, – старуха недовольно поджала губы, – Ты чего хотела?

Яся снова замялась. Действительно, а чего она хотела?

Но соседка не стала дальше выяснять, она вздохнула, чуть шелохнувшись, отчего стена за ее спиной пошла рябью, посторонилась и буркнула:

– Заходи давай. Только ноги вытри, а то натопчут тут, а мне с этим жить. Толик, бессовестный, хоть бы раз полы протер! Или бы эту свою прислал, Маринку, на что-то же она годится?

Яся осторожно ступила в квартиру, посмотрела на старенький замызганный коврик, лежащий у двери, и старательно вытерла подошвы босоножек. Подошвы эти были явно чище древнего коврика, но спорить с хозяйкой квартиры, да еще по такому поводу, было глупо. Не попросили обувь снять – и хорошо. Если в квартире и убирались, то, похоже, до смерти хозяйки. Смерти. Яся снова вздрогнула и замерла. Да что же это происходит-то такое в самом деле? Сон?

– Чаю не предлагаю, – продолжала бубнить соседка, – Мне он давно без надобности. Да и если поить всех ведьм, которые тут ходят, чая не напасешься. Развелось вас, как грязи, тьфу! Вот раньше хорошо было, когда Ленинград только нашим был. Вы и носа сюда не казали!

Она прошла в большую, удивительно светлую комнату и села в кресло, сложив руки на груди. Яся остановилась в дверном проеме, переминаясь с ноги на ноги. Коричневый засаленный диван с продавленными подушками не вызвал желания на нем разместиться.

– Вашим – это чьим? – робко уточнила Яся, – Приведений?

Старуха хрипло рассмеялась:

– Приведений! Скажешь тоже.

Яся подождала ответа, но вздорная соседка решила не объяснять.

– Ты садись, садись, – махнула она рукой в сторону дивана.

Яся вздохнула, прошла дальше и села на краешек, стараясь не касаться подлокотников. И выпалила, потому что терпеть больше не было никаких сил:

– Почему вы называете меня ведьмой? И почему вы приведение? А мадам Ирэн кто? И эти, двое, что приходили? Они тоже?.. – Она запнулась: – Ведьмаки? А этот?!

Она вскочила и принялась ходить по комнате.

–Тот, кто ждал под дверью! Вы его видели? Он же… Он же…

Кажется, снова начинала подступать истерика, нос предательски защипал, а нижняя губа задрожала.

– Вупырь-то? – удивилась старуха, – И чего учудил? Они ж мирные, и с вами дружат.