«Может быть, это такой корпоративный стиль? И потому все сотрудники придерживаются такой странной манеры общения и поведения?» – с усмешкой как-то думал он, вытирая посуду и кухонные инструменты. Во время монотонной работы он часто наблюдал за своими коллегами, не отрываясь от своих занятий, чтобы не показаться излишне любопытным.

По ту сторону барной стойки обычно дежурили двое барменов. Андрей оказался способным учеником и уже через пару недель он работал не как стажер, а как полноценный бармен, дежуря теперь только вместе с кем-либо из напарников. Чаще всего рядом с ним ставили Мишу с замысловатой фамилией Крутицкий, худого высокого парня с впалыми щеками и жесткими черными волосами, который, казалось, не улыбался вообще никому и никогда. Угрюмый и мрачный, он, пожалуй, реже всех с кем-либо общался из своих коллег. А в то время, когда посетителей не было, просто выходил курить, предпочитая оставаться один.

Как же этот тип может долго находиться на такой должности, которая подразумевает постоянное общение с людьми, было сначала совсем непонятно. Но все стало ясно уже позже, после нескольких смен совместной работы. Угрюмый (как его стал теперь называть про себя Андрей) при всей молчаливости был отличным слушателем, поэтому всегда пользовался уважением и симпатией у клиентов. Он редко говорил сам, в разговоре всегда старался находиться рядом с собеседником, внимательно слушать его и ненавязчиво смотреть прямо в глаза. Даже несмотря на то, что в беседе он часто употреблял всего несколько слов, из которых большинство было «угу», «хмм», или вопросительное «мм», посетители, особенно подвыпившие, любили находиться рядом с ним. Они находили в нем благодарного слушателя, рассказывая о своих проблемах в семье или на работе, неудачах любимого футбольного клуба или рассуждая о судьбе страны и ее месте в мировой политике.

«Парадокс, конечно, – думал Андрей, наблюдая за ним. – С другой стороны, чему тут удивляться. Все мы в этом мире только и делаем, что ищем, кому бы выговориться, не очень-то изъявляя желания самим выслушивать чужие проблемы».

Среди официанток ему особенно приглянулась Оксана, зеленоглазая девушка с тонкими, изящно изогнутыми бровями, четко очерченными чувственными губами и слегка курносым носом, что делало ее внешность еще милее. Как и все остальные девушки, она была высокая и стройная, дисциплинированная и ответственная на работе. Но именно она, одна из немногих, казалась ему какой-то более живой, что выгодно выделяло ее среди всех остальных. Андрей осторожно начал делать ей комплименты и сдержанно выражать свою симпатию, при случае и помогал с работой, если видел, что в этом есть необходимость. Она принимала помощь, и, судя по ее теплой улыбке при каждом разговоре, здесь была уже не только вежливость, но и взаимная симпатия.

Однако спешить заводить служебный роман в его планы не входило. Предусмотрительный по натуре, он хотел сначала уделить больше времени работе и как следует осмотреться, чтобы точно понять обстановку, прижиться, стать своим в новой команде. Иначе, потом такие вот романтические отношения, или, наоборот, их резкое прекращение с его стороны могли вылиться в ссору с коллегами, или и того хуже, привести к вынужденному уходу с нового места работы. Кто знает, как их обоих поймут и как за нее вступятся сотрудники, если она почувствует себя обиженной.

Помня строгий наказ директора, Андрей не оставался после смены на рабочем месте, хотя с каждым днем у него появлялся соблазн нарушить этот запрет. Тем более, уходя даже ненамного позже окончания смены, он видел, что некоторые сотрудники как ни в чем не бывало продолжали оставаться в заведении. Было даже заметно, что ближе к двенадцати ночи они порой лишь показывали видимость своей работы, но не трудились на самом деле. Как будто только и ждали, когда все покинут заведение, чтобы заняться чем-то другим.