Мы вязали голландцев. Некоторые попытались оказать сопротивление, но были зарублены томагавками. В своей каюте капитан что-то обсуждал вместе со своим помощником. Когда постучались в дверь, он грубо выругался.

– Кто там? Входи!

Я помычал, изображая пьяного, и снова затарабанил в дверь. Раздались шаги и дверь открылась. Помощник разразился руганью, а я врезал ему кулаком в лицо. Мимо меня в каюту забежало трое бойцов с револьверами.

– Кобра, контролируй кэпа, а я старпома свяжу.

Кобра направил на кэпа пистолет, а индейцы заломили и связали тому руки. После этого мы обследовали каюты капитана и старпома, забрав деньги и оружие. Аналогичную операцию проделали с голландской командой на стоящей неподалёку шняве. Там была повязана "призовая команда" из десяти голландских моряков. Наутро проспавшиеся моряки стояли на палубе.

– Господа пираты, за нападение на русское судно и браконьерство вы арестованы и отправитесь в тюрьму.

– Может быть, можно договориться?

«Можно, кэп, – затем я обратился к русским мореходам, – вон стоит ваша шнява, забирайте её и до свидания».

– Благодарствуем, барин. Век помнить будем. Ежели будете в Свято-Михайловске, всех милости просим. Меня Тимофей Тимофеев зовут. Люди знают, где найти.

– Благодарю за приглашение. Удачи.

Русские перебрались на свой небольшой кораблик и, маневрируя, ушли из бухты. Ко мне обратился капитан: «Герр, Кирк, мы договорились? Я отдам половину того, что у меня в трюмах, и мы разойдёмся».

– Герр Витесс, я заберу всё и мы навсегда разойдёмся.

– Не понял?

Я отдал команду своим парням: «Зарезать всех и за борт».

Индейцы бросились на врага с топориками и быстро отправили в мир иной связанных матросов. Их тела скрыли воды летнего, но холодного Берингова моря. В кассе корабля оказалось двадцать тысяч гульденов, а в трюме мы обнаружили очень даже неплохой объём шкур котиков, моржей и десятка белых медведей. Там же стояли бочки стопленного тюленьего жира.

– Хорошо они дань собрали.

Наш флот пополнился бригом с пушками, на который пересела часть команды с новым капитаном Оливером Бушем. Обойдя остров, наткнулись на интуристов из Англии. Учитывая наличие у англичан пушек, а у нас кроме меня из них стрелять никто не умел, мы ушли дальше. Бросив якорь за следующим мысом, я возглавил десант, который по берегу вернулся к английской стоянке и стал наблюдать за промысловиками. Англичане, набив котиков, занимались тем, что разделывали их туши, стапливали жир и заполняли им бочки. Работы было много. Завтра они точно будут заниматься этой же работой.

Решив не рисковать, этой же ночью мы взяли экипаж шхуны в ножи. На двух шлюпках подошли кораблю, уничтожив тех, кто ночевал в кубрике, а индейцы захватили и сняли скальпы у охотников, переплывших на берег. Все трупы с помощью камней притопили в прибрежных водах. Скоро их съедят морские падальщики, и море сохранит тайну пропажи команды ещё одного корабля.

Капитаном бывшей британской шхуны стал Нэд. Экипажи перераспределили на все четыре судна.

Доделав на следующий день работу по разделке убитых тюленей, для парней и индейцев я провёл ликбез по стрельбе из пушек. Пушки имели калибр в сто пять миллиметров и были дульнозарядными, то есть в дуло закладывался мешочек с порохом и проталкивался шомполом до оружейной «казны», следом закатывалось металлическое ядро, потом в казённое отверстие вставлялся фитиль и поджигался. В итоге происходил выстрел. Изъявившие желание индейцы стали артиллеристами, после чего провели стрельбы, отправив по десятку ядер в мишени на берегу. Ядра потом собрали, чтобы использовать вновь. Совместно придумали бригу и шхуне новые имена: "Юкон" и "Уайтхорс". Доделав оставшуюся работу по вытапливанию жира, и обработке шкур, попутно жарили мясо котиков. С непривычки прозанимались этим пару суток. После этого провели генеральную уборку, очищая палубы и трюмы от жира, грязи и ужасной вони, потому как заниматься промыслом тюленей я не собирался.