Его волосатый приятель приложил руки к груди, как бы извиняясь, и тоже прошел.

– Лучше, если я буду присутствовать, – объявил адвокат.

– Потому что ваши подопечные могут надебоширить в чужой квартире?

– И по этой причине тоже. Но Аня вполне может оказаться несовершеннолетней.

– А отец не знает, сколько лет его дочери?

– Разве с восьмью детьми упомнишь? – хмыкнула рыжая и тоже пошла на кухню.

Мы с адвокатом остались в коридоре. Он закрыл входную дверь.

– Вы можете мне объяснить, что здесь происходит? – спросила я у адвоката.

– У вас тут есть своя комната?

Я кивнула.

– Пойдемте туда. Эти сейчас все равно будут пить.

Я пожала плечами и первой направилась в выделенную мне комнату, потом сообразила, что до сих пор в халате. Неприлично разговаривать с незнакомым мужчиной в халате. Я попросила адвоката на пять минут задержаться в коридоре, быстро натянула джинсы и футболку, расчесалась. Хотя мне бы не помешал душ. Но ничего, приму после ухода непрошеных гостей.

У меня в комнате мы уселись в кресла за небольшим столиком, и я вопросительно посмотрела на адвоката, которого звали Родионом.

– Вы, вероятно, не знаете, что Константин и Владислав – давние враги, – заговорил адвокат. – Во-первых, рокеры никогда не любили попсу, во-вторых, Косте и Владику доводилось делить женщин. То есть то один у другого кого-то уводил, то другой. Ну и что-то еще было в молодости…

– Они примерно одного возраста?

– Владик на год старше.

Я моргнула. Константин выглядел на десять лет моложе и в двадцать раз лучше. Константин был ухоженным, холеным, дорого одетым, приятно пахнущим мужчиной. При взгляде на него сразу же становилось понятно, что это успешный человек, занимающийся бизнесом. Владика же вполне можно было принять за бомжа. Хотя бомжи вроде бы не одеваются в кожу с головы до ног. Но испитое, изрезанное морщинами лицо, в целом неумытый, неухоженный и, я бы даже сказала, болезненный вид… Владик вызывал у меня чувство брезгливости, хотя, возможно, он – талантливый человек. Правда, у меня не возникло желания послушать его пение.

– Я не занимался изучением истории конфликта, – тем временем хмыкнул Родион. – Я просто знаю, что они оба терпеть друг друга не могут. У Владика вообще пунктик насчет Кости. Его послушаешь, так подумать можно, что все зло в мире происходит благодаря Константину. Но мы сейчас говорим не об этом. Вы, вероятно, знаете, что Константин – очень известный продюсер. У него наметанный глаз, нюх, чутье… Я не знаю, как правильно выразиться. У него было несколько невероятно успешных проектов, причем отличных друг от друга. Он очень здорово улавливает волну. Он чувствует, что должно пойти. Не знаю точно, как именно он действует – то ли людей подбирает под идею, то ли конкретным людям придумывает имидж.

– Что исполняет блондин?

– Андрей Распутин? В основном поет про русскую долюшку. Есть очень удачный белогвардейский цикл. Мне лично он больше всего нравится.

– Любовная лирика?

Адвокат покачал головой:

– Про любовь многие поют. Возможно, эта тематика пошла бы и у Андрея, но Костя принял другое решение. И правильно сделал. У Андрея соответствующий гардероб – расшитые в русском народном стиле рубахи и белогвардейская форма. Не знаю уж, как на самом деле одевались те офицеры, но смотрится очень здорово. У нас, если теперь на улице опрос провести про белогвардейскую форму, так каждый второй скажет, что она выглядела так, как та, что на Андрее во время выступлений. Этот имидж сейчас очень раскручен. На Костю работает какой-то дизайнер, который, вероятно, эту форму и разрабатывал.

– А Аня?