– Да всё нормально, – отмахнулся он. – Жертв нет. Репа почти вся цела.

– А как же вурдалачка? – я повысил голос. – И куда делись все жители, когда я был там утром?

– Сынок, потише, – дёрнул меня за рукав Никанор. – Не надо дестабизи… дестази, – батюшка нахмурился и произнёс по слогам: – де-ста-би-ли-зи-ро-вать обстановку.

– Короче, не наводи панику в присутствии гостей, – пояснил Степан.

– Да я совершенно спокоен! Я просто хочу, чтобы ты мне рассказал о своей поездке. Желательно, с подробностями.

Брат вздохнул и поднялся.

– Ладно, давай выйдем. Там я тебе всё расскажу.

Мы прошли на двор, остановились возле поруба.

– Посадил дед репку, – начал свой рассказ Степан.

Я уставился на него, словно дятел на дерево, оказавшееся вдруг железным. А он, нисколько не смущаясь, продолжил:

– Выросла репка большая-пребольшая. Да ты её, поди, и сам видел. Верхушка только оторвана, – в ответ на вопросительный взгляд, я машинально кивнул, и брат продолжил: – Дед со своей бабкой, надо заметить, одинокие…

– А как же внучка? – спросил я. – Жучка, опять же…

– Внучка вышла замуж и укатила в Темноельское королевство. Насчёт Жучки не знаю. Собак, кошек и прочего зверья на плантации хватает. Только вот тосковали старики по детям.

Степан, кажется, ушёл в себя на какое-то время. Я кашлянул, вырывая его из размышлений. Он вскинул голову, поглядел на меня, словно вспоминая, на чём закончил.

– Прости, задумался, – проговорил брат. – Дети… Так вот. Год назад они нашли на плантации, как раз возле той самой репы, маленькую девочку.

– Той самой? – удивился я. – Я думал, они только одно лето растут.

– Далёк ты от сельского хозяйства, – улыбнулся Степан. – Впрочем, как и я. Значит, приютили они малолеточку. Несмотря на то, что остальные жители отнеслись к появлению странного ребёнка настороженно. А некоторые даже враждебно. Но девочка весь год вела себя смирно, помогала старикам, как могла, от общественных работ тоже не отказывалась. Единственное, что к водоёмам не подходила. И, да, молчала постоянно.

– А как же они общались? – я почесал макушку. – А ещё человека надо как-то звать.

– Как-то общались, – пожал плечами брат. – А имя… Старики назвали её Липунюшкой. Или Липой, если надо было покороче. А вот местные называли Букой. – Я хмыкнул. Он кивнул и продолжил: – Была ещё одна странность, о которой знали старики, но не догадывались остальные жители. Девочка ночью покидала дом и возвращалась лишь под утро.

– И они никому не сказали? – усомнился я. Привязанность привязанностью, но безопасность окружающих в нашем суровом мире должна быть на первом месте.

– А зачем? – Степан развёл руками. – Никаких жертв утром не находили. Никто из жителей не пропадал. А сами по себе прогулки по ночам – странность, не более.

– Ладно, переходи к сути, – поторопил я.

– Сейчас всё будет, – ухмыльнулся брат. – Накануне один из местных молодцев заснул после гулянки прямо в поле. Проснулся среди ночи. Услышал за большой репой чавканье. Осторожно выглянул. И догадайся, кого он там увидел?

– Девчонку? – предположил я.

– Он увидел маленькое злобное существо, рвущее зубами в клочья тушку забежавшего на плантацию зайца. Под остаточным действием алкогольных паров он выскочил из-за репы и попытался скрутить Буку. Но спустя пару секунд перелетел через корнеплод, сломав ключицу и верхушку репы. После этого парень изрядно струхнул и поспешил за помощью.

– И она его так просто отпустила? – усомнился я.

– Видимо, у неё не было желания кого-либо убивать. В результате толпа обозлённых и напуганных жителей обложила дом стариков и потребовала выдать девочку, которая к тому времени уже расправилась с зайцем и вернулась.