Я лупила его по щекам, пиналась ногами. Когда меня озарило, что я в силах выцарапать глаза этому ублюдку, я принялась за дело. Но было поздно, Сэм бросил меня на мягкую поверхность дивана, обтянутую кожей.

— Ева, Ева… — пока «скала» усаживал меня и широко раздвигал ноги, Ян обошел диван и грубо схватил за запястья.

На миг мне показалось, что он смотрит на меня как на что-то жизненно-необходимое. Его зрачки то сужались, то расширялись — в них творилось настоящее сумасшествие. Ян был как будто бы одурманен. Но его веки опустились, скрыв от меня глаза и творившееся в них безумие.

Наклонившись, Яннис потерся щекой о мои руки. Царапая их щетиной, целовал и прикусывал их. Но, стоило ему вновь встретиться со мной взглядом, он еще крепче сжал пальцы на моих запястьях.

Сам дьявол цепко держал их и натягивал выше… и выше. Сам дьявол с голубыми глазами и ангельской внешностью сдирал с моей груди бюстгальтер.

— Смотри на меня, Ева, — обхватив мои щеки, Ян не давал возможности пошевелить головой. — Я хочу видеть…

Я замычала, когда что-то теплое и влажное проскользило по внутренней стороне моего бедра. Замерла и ахнула, когда это коснулось моего клитора.

«Боже!» — всхлипнуло подсознание, предаваемое телом, которое изгибалось под натиском языка Сэма.

Молчун знал, что он делает. Вцепившись в мои ноги, он не останавливался. Водил языком, выписывая круги и восьмерки. Я дышала как сумасшедшая! Мне хотелось плакать, потому что мне это нравилось. Еще ни раза мне не было так приятно!

Яннис улыбался, хищно «пожирал» мои эмоции, впитывал мое удовольствие. А когда он наклонился и поцеловал меня, я постаралась его вытиснуть. Но поцелуй из насильственного и наглого перерос в настоящий, и я с жадностью ему ответила. Наваждение не заканчивалось. Мне хотелось, чтобы это происходило дальше.

Под ласками Сэма я окончательно расслабилась, постанывала, потому что сдерживаться было невозможно. Но, увидев член Яна, стоявший колом, увидев красную налитую кровью головку с капелькой смазки, я протрезвела. Ужас овладел моим подсознанием. Я стала брыкаться, пихаться и кричать так, что быстро осипла.

— Отвалите от меня, извращенцы!

Яннис, разозлившись, до боли стиснул мой подбородок.

— Достаточно, Сэм. Ева не ценит твоих стараний. Но ничего, она скоро научится…

Его помощник довольно облизнулся. Освободив мои ноги, он встал и вышел из комнаты, поправляя возбужденный пенис, который натягивал джинсы.

Внизу живота все гудело и сводило до боли. Грудь ныла, а глотка хрипела, набирая воздух и отправляя его рваными порциями в легкие.

— Е-ева, — почему мне так нравилось, как Ян произносит мое имя? — Мне и по вкусу твои игры, но и не очень…

— А мне ваши не нравятся! — я вспылила, собирая в кучу свои разъехавшиеся колени. — Твои и этого озабоченного! Вам с ним что, проституток мало? Или никто не соглашается удовлетворять твою похоть?

— Ты — моя проститутка на эту неделю, — он нагло вжался губами в мой рот, запуская язык по самое горло. — Ты, Ева. Первый день твоей отработки засчитан, — он небрежно выпустил мое лицо из своей ладони. — Но я не скажу, что мне очень понравилось. Ты производила на меня куда более интересное впечатление.

Вернувшийся и «остывший» Сэм стащил меня с дивана и грубо повел за собой. Оставив меня в душевой в моей комнате, он пообещал вернуться. Потому что теперь я буду обедать, завтракать и ужинать только в присутствии Янниса. И в этом не было ни хера хорошего!

Я полезла под струи воды, подперев дверь баком для грязного белья. Ни замо́к, ни ведерко, разумеется, преградой для этих мужланов, от которых перло тестостероном, не были. Но так, все же, мне было на капелюшку спокойнее.