Конечно, мы – всего лишь люди. Нам не дано творить миры «из ничего» и воплощаться в мире, созданном нашим творческим усилием. Но Богу это возможно, потому что Он не только создал этот мир, Он еще и Автор самого авторства, авторства самого по себе, если понимаете, о чем я толкую. Явившись в наш мир, Он стал самым настоящим человеком, настолько настоящим, что Его человечество более реально, чем каждого из нас. Скорее мое бытие можно поставить под сомнение и обложить вопросами, но не Его. Он – слишком настоящий, настолько подлинный, что и я, и эта чашка имбирного чая, что дымится тут на столе, по сравнению с чудом Его человечества просто греза. Он – в самом деле.

Он – не реальный, Он – Реальнейший. Он – Человек Навсегда. Он – Бог, Которому пришлось Себя Самого выдумать, как это ни коробит слух. И «дабы исполнить всякую правду», Реальнейший смиренно приходит к своему бесстрашному рабу – единственному человеку на тот момент, кто слишком понял, Кто перед ним, Кто обращается к нему с просьбой, Кто нуждается в его службе и помощи. Приходит, став сознательно беспомощным, обнажившись не призрачно, не символически, а на самом деле став предельно уязвимым и чувствительным к человеческой боли и страданию, достигнув самого дна человеческого страдания.

Люди на берегу видели всего лишь бедного плотника, нищего паренька, безымянного, незаметного. Для людей – ничего не случилось, был обычный, будничный день, и река, как и столетия назад, расточительно катила свои воды к Мертвому морю. Но река, безгласная, безликая, – опознала Владыку. Только вода понимала трепет Предтечи, только безмолвная, немая природа содрогнулась от прикосновения Создателя, Сочинителя – вспомнила, узнала в этом прикосновении то первое касание любящих рук, из которых однажды вылились эти воды в бытие, обрели себя, нашли себя существующими и живыми.

Почему вода? Сестра-вода – она особенная. Все мудрецы ей удивлялись, ее славили. Только по-настоящему мудрый человек способен любоваться водой, так ладно скроенной нашей сестрицей. Гибкая, снежная, ледяная, утоляющая – всё о ней. Как красиво у Сираха сказано о снеге: Он сыплет снег подобно летящим вниз крылатым, и ниспадение его – как опускающаяся саранча; красоте белизны его удивляется глаз, и ниспадению его изумляется сердце. И как соль, рассыпает Он по земле иней, который, замерзая, делается остроконечным. Подует северный и холодный ветер, и из воды делается лед: он расстилается на всякое вместилище вод, и вода облекается как бы в латы (Сир. 43:19–22). Сестра-вода – и в ледяных латах! Как красиво! А вот как загадочно Бог намекает Иову о тайном сговоре, который у Него, у Бога, с водой: Входил ли ты в хранилище снега и видел ли сокровищницы града, которые берегу Я на время смутное, на день битвы и войны? (Иов 38: 22–23). Что это за хранилище снега, что это за секреты у Бога с водой, что они там задумали? Кого Он собирается забросать снегом, с кем намерен расправиться крепкими и веселыми снежками? Узнаем. Но не скоро.

Что же делает воду святой? Ведь это всего лишь вода. Она может замерзнуть, испортиться, даже заплесневеть. Чин освящения не меняет химический состав воды или ее физику. Освящение воды – чудо метафизическое, поэтому церковная древность среди других таинств знала и таинство освящения воды. Вода, придуманная Богом, отвечает трепетом и ликованием на прикосновение Его рук, ликующий трепет воды, ее отзывчивость, порыв, ответ на нежное прикосновение Отца и Сочинителя – вот что делает простую, безмолвную и бесформенную воду святой. Собственно, то же, что делает святым и человека – способность и смелость ответить Богу – на Его любовь своей любовью, на Его призыв своим поступком. А для нас святая вода важна тем, что этим благоговейным трепетом она способна заразить каждого из нас. Только человек – такое создание, которое не чувствует прикосновения своего Творца и Сочинителя, не отзывается на волнующее касание. Мы учимся у воды славить Бога, мы, разумные и премудрые, становимся учениками простейшей и смиреннейшей из стихий, подражаем ее ответности и цельности порыва к Тому, Кто с неземной нежностью держит нас в Своих любящих руках.