– Привет.

Варвара даже вздрагивает от неожиданности, но, впрочем, не стесняется этого.

– Привет, – отвечает она, поднимая глаза и одновременно вытаскивая карандаш из-за уха.

Ещё одна привычка: прятать карандаши то за уши, то в волосы, формируя невообразимые пучки по аналогии с теми, что модницы делают на изящные палочки, только в три раза небрежнее: потому что волосы у неё не достают даже до плеч и, соответственно, из любого пучка выбиваются.

Рядом с её столом, уже зашвырнув внушительную спортивную сумку на свободный стул, стоит Егор – младший брат одной из коллег, Янки, буквально пять минут назад вызванной к директору на очередную промывку мозгов.

Одной из коллег. Звучит очень и очень нейтрально, настолько, что на секунду у Варвары даже получается в это поверить.

– Она отошла, – говорит Варвара, раскрывая свой ежедневник. – Будет минут через пять.

Или через полчаса, добавляет она про себя, в зависимости от того, какое у директора настроение.

Ей приходится полистать страницы прежде, чем она находит чистое место. Никакого порядка, никакой системы, она просто пишет всё, что заблагорассудится, там, где заблагорассудится, – и, как ни странно, без проблем умудряется потом отыскать нужную информацию, но со стороны, конечно, всё это выглядит довольно безумно.

Бездумно она пишет дату предполагаемой встречи и несколько раз с силой обводит её в неровный кружок.

Егор никуда не уходит. Ну, ещё бы, куда он уйдёт, если ему нужно дождаться сестру – отдать ей ключи или, наоборот, забрать их после тренировки, или ещё что-нибудь, мало ли у родственников может быть общих дел. С другой стороны, какие могут быть ключи, если они живут раздельно: Янка – у своего новоиспечённого бойфренда, а Егор – в съёмной квартире, оплачиваемой клубом, только бы ему меньше уставать и удобнее добираться.

Варвара вздыхает.

Всё было бы легко и просто (или не было бы), если бы пару лет назад они вместе с Егором и Янкой не поехали отдыхать. Под «отдыхать», конечно, не подразумевалось ничего сверхъестественного, никаких солнечных островов и экзотических стран (Варвара сама не знает почему, но её туда никогда не тянуло), обычный горнолыжный комплекс из разных туристических баз неподалёку от города.

На троих они сняли двухкомнатный домик, и по предварительным раскладам предполагалось, что в одном помещении будут спать девочки, в другом – Егор, хотя, конечно, можно было ограничиться одной комнатой на троих, ведь в походной юности лично у Варвары и не такое бывало. Спали в одной палатке и втроём, и впятером, и больше – всё лучше, чем в одиночестве… Но Янка спать рядом с братом не желала категорически, и в конечном итоге спать рядом с ним пришлось Варваре: в первый же вечер тогда ещё подруга познакомилась с кем-то из отдыхающих – и в первую же ночь с быстрой извиняющейся улыбкой провела его в свою комнату.

Варваре оставалось только, схватив благо ещё не разобранную сумку, ретироваться в соседнюю комнату и там, под удивлённым взглядом Егора, занять свободную койку.

В домике было тепло, никакой нужды жаться друг к другу, как это обычно бывает в палатках, и сначала её это, конечно, порадовало, а вот потом… Высокий, широкоплечий, по-спортивному подтянутый и по-мальчишески обаятельный Егор быстро пробрался к ней в голову и категорически оказался убираться оттуда, хотя, честно говоря, он туда и до совместной поездки захаживал.

Днём она смотрела на его пальцы, представляя их на себе, и на его губы (с теми же самыми мыслями), но ей удавалось держаться, потому что мораль, потому что долг, потому что он ещё совсем маленький, а она уже совсем взрослая, и это означает ответственность, и потому что, раз она старше, то должна думать за них двоих и не ломать мальчику жизнь… Но ночью ни морали, ни долга, ни ответственности не остаётся.