Валерка смотрит на неё с ужасом – слишком неприкрытым, чтобы быть непритворным.

– Я слышу то, что я слышу? Нет, ладно я, простой массажист, я могу не знать правил и тонкостей, – говорит он, падая на постель рядом с ней, – но ты-то, фигуристка, могла бы озаботиться собственной карьерой.

– Я достаточно озабочена собственной карьерой.

Иначе не ездила бы сегодня к Егору, разве не так?

Примирительно поднятые руки и быстрый лукавый взгляд. Злиться на Валерку невозможно, да и не хочется.

– Так что там, с Гран-При?

– Слушай, ты явно должна разбираться в правилах лучше меня, но, как я понял, Олегу со Златой не светит ни одного этапа.

Рая вздыхает.

– И они об этом не знали?

Взрослая серия Гран-При – самые важные, самые громкие, самые опять же престижные старты первой половины сезона: именно там можно заработать хорошие баллы, хорошие деньги и хорошие шансы понравиться судьям и зрителям. Именно эти соревнования транслируются с отличных камер по главным спортивным каналам (а не записью с одной камеры на Ютубе или и вовсе с трибун в Перископе), и именно на эти соревнования они с Олегом поехали бы, если бы всё не случилось так, как случилось.

На всякий случай, Рая тянется за ноутбуком и, устроившись за ним вместе с Валеркой, находит на сайте Международного союза конькобежцев прошлогодний анонс серии Гран-При – и принимается изучать его.

Если до июня ничего не изменится (а скорее всего, ничего не изменится), то Олегу ничего не светит. В распределение этапов Гран-При первым делом включается десять пар – те, что заняли места с первого по десятого на предыдущем чемпионате мира. Сюда же – вернувшиеся в большой спорт после перерыва спортсмены и те взрослые, что сменили партнёров (при условии, что до этого они входили в двенадцать лучших на мире), а ещё – медалисты юниорского чемпионата и победители юниорского Финала Гран-При. Следующие на очереди – те, кто показал лучший сизон бест, то есть максимальный результат по сумме обеих программ в прошлом сезоне.

Юниоры, решившие сменить партнёров на переходе во взрослые, могут забыть о своих этапах, даже если до этого они стояли на верхней ступеньке юниорского мира.

Ну, привет.

– Как я понял, – говорит Валерка, когда она закрывает ноутбук, с силой проводя пальцами по заляпанной крышке, – и тренеры, и сами ребята этого не знали, или не учли, или неправильно поняли. А сегодня выяснилось, что это не так, и на катке разразилась настоящая буря.

Он, кажется, всё ещё думает, что Рая будет этому рада. Но, получается, они с Егором в том же положении: если Олег со Златой не получают этапов взрослого Гран-При, то и они их не получают.

– В общем, – Валерка садится на кровати по-турецки, лицом к ней. – я просто хотел тебя предупредить на случай, если Олег прибежит проситься обратно.

Если Олег действительно прибежит проситься обратно, Рая перережет ему горло его же коньками. Не зря же она так давно об этом мечтает!

Ну, может быть, и не перережет – кишка тонка, но обратного пути нет, это она знает точно. Со спортивной точки зрения, может быть, это неправильно, ведь у них одна кровь, одно дыхание не двоих, а ещё один год – достаточно долгое время для того, чтобы Олег передумал и расхотел от неё уходить, но кроме спортивной точки зрения есть и другая. Моральная, человеческая, можно называть как угодно. Главное, что с этой точки зрения ясно одно: ничего общего между Раем и Олегом быть больше не может.

Полное переливание крови, чтобы уничтожить всё общее, неплохая идея.

Гораздо лучше, чем снова вставать в пару только для того, чтобы впереди замаячил шанс получить на следующий год пару этапов. Или один. Или вообще никакого.