Хотя как раз посягательств можно и не бояться. Ночи на базе отдыха были одноразовой акцией, и Егору продолжение оказалось не нужно настолько же, насколько и ей. Да и какое у них могло быть продолжение: шесть лет разницы в возрасте, фанатичная верность спорту у одного и абсолютное нежелание влипать в какие бы то ни было отношения у другой.

Единственные отношения, на которые Варвара согласна, – это дружба. Хорошая, крепкая, безоглядная дружба, где никто не считает другого своей собственностью, а все проблемы проговариваются вслух. Хорошая, крепкая, безоглядная дружба, где каждый готов помогать, не задавая вопросов, а на любые вопросы всегда найдутся ответы – и абсолютно любой ответ можно озвучить. Такая дружба, когда, увидев в магазине что-то, что порадует подругу, ты покупаешь это без колебаний, и она делает то же самое, так что иногда вы безо всякого повода обмениваетесь подарками (и есть риск, вскрыв красивую упаковку, обнаружить то же самое, что ты сама вручила минуту назад, просто потому, что радует вас часто одно и то же), и чтобы в основе у этой дружбы лежало тепло, которое никуда не уходит, даже если вы полтора года разговариваете исключительно по работе.

Янки Варваре не хватает так, что иногда ей снится, как они снова куда-то идут – на обеде, или после окончания рабочего дня, или в выходные, неважно.

Янки Варваре не хватает так, что от колючего беспокойства никуда не деться каждый раз, когда ей кажется, будто что-то случилось.

Вот как сегодня, ведь сегодня совершенно точно что-то случилось. Никогда раньше Егор не приходил к ним ни с тяжеленной сумкой, ни с таким убитым выражением лица, абсолютно потерянным и абсолютно отчаянным, и никогда раньше Янка не говорила ему, что это – пиздец, хотя пиздеца, надо думать, они оба в своей жизни успели хлебнуть от души.

Именно поэтому, вернувшись в офис за пятнадцать минут до окончания рабочего дня, Варвара сидит как на иголках. И, может быть, именно поэтому Янка не спешит уходить. Столы пустеют один за другим, а она так и сидит, уставившись в монитор, медленно постукивая по клавиатуре, как будто бы ждёт, когда все наконец-то уйдут и можно будет остаться в одиночестве.

Уронить голову на руки и заплакать?

Стиснув зубы, Варвара всё же решается. Она поднимается, с грохотом отодвинув свой стул и едва не снеся со стола половину бумаг, и её шаги отдаются гулким эхом в обезлюдевшем помещении.

– На такой случай, – говорит она, останавливаясь за спиной у бывшей подруги, – я всегда ношу с собой фляжку с ромом.

Янка не оборачивается.

– А то я не знаю, – отвечает она медленно, голос сухой и надтреснутый.

Нет, ерунда. Бывших подруг не бывает.

Связаны, значит связаны. Навсегда, значит навсегда.

«Одна из коллег». Ха-ха-ха.

Быстрее молнии, быстрее быстрого Варвара оказывается напротив Янки. Она садится прямо на стол, как в старые добрые времена, и, упираясь ладонями в колени, наконец-то спрашивает:

– Ну? Что случилось?

Янка тяжело усмехается.

– Сначала ром.

И Варваре не нужно повторять дважды.

Закуску она с собой, конечно, не носит, но в закутке, гордо именуемом офисной кухонькой (не очень-то и гордо, ага) достаточно печенья и шоколада, чтобы не походить на заправских алкоголиков, пьющих просто так, на живую. Есть там и яблоки, но резать их совершенно точно лень, так что ром, печенье, шоколад – и долгий взгляд друг другу в глаза перед тем, как Янка признаётся:

– Я не знаю, что делать.

И это на неё не похоже. Надо барахтаться, так?

– У тебя всегда есть план, – осторожно говорит Варвара. Она понятия не имеет, в чём дело. – Ни за что не поверю, что сейчас всё иначе.