Сергей поблагодарил Виталия. Затем прочитал приказ на доске объявлений, после чего побежал к начальнику цеха. Постучав в дверь его кабинета, Сергей, не дождавшись разрешения, вошел и сказал: «Владимир Абросимович, это что такое? Разве мы так договаривались?» Начальник спокойно сказал: «Во-первых, когда заходишь к начальнику цеха, надо здороваться. Во-вторых, а что случилось? Разве работники не нарушили дисциплину? Ничего страшного не произошло. Зато впредь не будут нарушать». Сергей посмотрел на Владимира Абросимовича как на врага отечества и сказал: «Либо вы сегодня выпускаете приказ об отмене выпущенного ранее приказа, либо завтра я иду к секретарю парткома завода. И наши действия рассматриваются на заседании парткома».

Владимир Абросимович не ожидал такой смелости и решительности от Сергея и ответил: «Горяч ты, как я посмотрю. Не надо сор из избы выносить. Я отменю приказ». Сергей поблагодарил начальника и вышел из кабинета. На следующий день на доске объявлений висел приказ об отмене предыдущего приказа. Хорошее отношение работников цеха к Сергею стало потихонечку восстанавливаться.

Время бежало вперед. Дни за работой, учебой и комсомольской деятельностью проходили очень быстро. Сергей не успевал оглядываться, летел по жизни как самолет. У Сергея с Кирой сложились близкие отношения, но встречались они редко. В трехкомнатной коммунальной квартире, где она жила в комнате с трехлетним сыном, было еще двое соседей. Сергей, приходя к Кире, всегда чувствовал себя неуютно, потому что боялся разбудить сына и побеспокоить соседей. Такая «комфортность» интимных отношений с Кирой ему очень не нравилась. Однажды Кира порадовала Сергея, сообщив ему: «На Восьмое марта я отвезу сына к маме, и мы с тобой сможем вместе провести вечер и следующий день».

Сергей приехал к Кире вечером перед праздником, привез цветы и подарок. Войдя в комнату и раздевшись, он увидел журнальный столик со сказочной сервировкой. В центре стояла пиала с красной икрой. Любимый салат оливье красовался чуть правее. Слева, в ажурной вазе, находились нарезанные свежие овощи. Румяная утка под яблоками красовалась в утятнице. Томатный и яблочный соки стояли у края стола. На переднем плане, в чуть запотевшем от тепла хрустальном графинчике, разместилась водочка, а рядом с ней – хорошее грузинское вино.

Сергей взялся за водочку, но Кира ласково сказала: «Не торопись, давай немножко перекусим, выпьем вина, потанцуем, а уж потом решим, стоит ли нам пить водочку. Может быть, у нас возникнут другие, более интересные предложения». Сергей улыбнулся и сказал: «Умеешь ты, Кируньчик, создать уют и сказочную обстановку». Так и поступили.

Когда перешли к танцам, Кира включила музыку Поля Мориа и скинула махровый халат. Ее тело оказалось в прозрачном пеньюаре. Полуоткрытость обнаженного тела Киры сильно возбуждала Сергея. Будучи под впечатлением, он даже присел в кресло. В свете торшера Сергей стал любоваться проглядывающим сквозь пеньюар молодым и стройным телом Киры. Двигаясь в танце, оно создавало образ греческой Афродиты и манило к интимной связи. Красивая грудь Киры напоминала Сергею зрелые яблоки, которые так и хотелось укусить. Сергей поднялся из кресла, обнял девушку и стал в танце нежно ее ласкать. Кира попросила не торопиться. Сергей ответил: «Я больше не могу себя сдерживать», – и крепко поцеловал Киру. Затем Сергей с Кирой мягко переместился в постель, где утонули в любовной страсти под музыку Поля Мориа. Влюбленные дважды познали силу любви. Потом, немного отдохнув, повторили любовные игры еще дважды. Кира засмеялась и сказала: «Какой ты ненасытный! Будешь так активен всю ночь?» Сергей ответил: