– Остановись, замолчи! Прошу тебя, хватит, если то, что ты говоришь – правда, то значит, что мой брат и сестра… я не хочу в это верить, не могу, – сказала она, оттолкнув меня, и отступила прочь, опустив свои глаза, скрывая их от меня.

– Кайя, прошу, поверь мне, я люб…

– Замолчи, прошу тебя, – повторила она.

– Я виноват, не отрицаю, но…

– А разве не от твоей руки умер мой брат, разве не ты был в его крови в тот день и разве не ты сбежал и прятался, бросив меня одну, совсем одну? – говорила она со злостью и ненавистью, глядя на меня глазами, которых я не мог узнать. Они были такими же, как и раньше, но в то же время, будто они принадлежали чужому, совершенно другому человеку.

– Хочешь доказать, что ты не виноват? Прекрасно, у тебя будет такой шанс, я его тебе предоставлю. Приходи сегодня туда, где ты оборвал две жизни, и не забудь прихватить клинок, я буду ждать тебя. А теперь убирайся пока можешь, проваливай, – ее голос сменился с гневного на умоляющий, а из-под маски закапали слезы. Мерцание.

– Ты дала ему уйти?!

– Закрой рот, Завоеватель и советую тебе впредь не говорить со мной вот так! Никто никуда не уйдет, сегодня все закончится там, где и должно.

– О чем ты, Смерть? – спросила Голод.

– Он придет в замок. Он придет вместе с клинком, и ты принесешь ему забвение, Завоеватель.

Мерцание.

Переместившись к дому, я быстро вбежал по ступеням и, подойдя к двери, тихо приоткрыл ее, что, в принципе, оказалось напрасно, так как за ней в креслах возле камина сидели Мордрем вместе с Агатой, а напротив них сидела Эрида рядом с Немором. Они словно ждали меня, при этом смотря на меня с диким любопытством. Лишь Эрида смотрела на меня с болью. Она хотела подняться, но в последний момент, видимо, передумала.

– Ну давай, заходи, чего встал, выкладывай, что и как, а то мы тут уж места себе не находим от неизвестности, – сказал Мордрем.

И как только я проделал путь от двери к креслу, чтобы сесть в него, Эрида все-таки встала и ушла наверх при этом, посмотрев на меня очень печально, а вслед за ней отправилась и Агата.

Я долго сидел молча, глядя в одну точку. Я не хотел, я отказывался признавать очевидное: Кайя позвала меня в капкан, из которого я не должен выбраться, а значит, она не поверила мне.

– Дарий, ты с нами? Может, начнешь делиться своими мыслями? И мы поможем, – сказал Мордрем, глядя мне в глаза.

– Я видел ее, Мордрем, видел, но она… она изменилась, стала другой, я не узнал той, кого так люблю. Я рассказал ей все, все! Но она не поверила мне, я видел это по ее глазам.

– И что, она была там одна? – спросил Немор, устремив свой взор на мою ногу, которой я тряс, не переставая.

– Нет, они были там тоже. Голод, теперь я уверен, что это она может выследить меня.

Затем послышался крик Эриды, она явно ругалась с Агатой, но Мордрем тут же сказал:

– Не отвлекайся, там ничего серьезного, не переживай. Сосредоточься лучше на рассказе. И что, они отпустили тебя вот так просто, ведь ты им так нужен?

– Нет, не совсем, Кайя пригласила меня на Закинф, туда, где я «забрал две жизни», как она сказала, плюс она попросила прийти с клинком.

– Две жизни? – переспросил Немор.

– Войны и ее, как я понял, – поникшим голосом ответил ему я.

– Сынок, ты же понимаешь, что это чистой воды западня? Она заманивает тебя на бойню, – сказал Мордрем очень осторожно, вглядываясь в мои глаза.

– Да, понимаю, но верить в это не хочу, ведь тогда это означало бы, что она…

– Ее разум отравлен горем и ее выродками братом и сестрой, и я боюсь, что этого уже не изменить, – опустив глаза, сказал Мордрем.

– Я не хочу верить в это, Мордрем, просто не хочу верить, нет, нет. Если есть хоть малейший шанс помочь ей, пусть даже призрачный, я должен, просто обязан это сделать.