Рука лейтенанта была перевязана, зато на груди сверкал новенький орден Красной Звезды и еще медаль «За отвагу», которых раньше не было. Радиостанцию, которой он так гордился, заменила новая – тоже Torn, но другой модели. Поговорить с ним я смог, только когда рота опять двинулась в путь. Расположившись с комфортом в небольшой бричке, мы поделились последними новостями.

Как я и предполагал, орден Гусеву дали за уничтожение вражеского штаба дивизии, а медаль за разгром колонны. Такая оперативность нас немного удивляла, но если учесть, что подобные успехи на фронте сейчас большая редкость, то понятно внимание, которое уделили герою этих операций.

Когда я выразил обеспокоенность за судьбы наградных списков на мою роту, лейтенант меня успокоил. Комбриг Кончиц, который лично награждал артиллеристов, рассказал им по секрету, что у пехотинцев наградных листов очень много, поэтому им придется подождать, пока их все оформят.

В Лужах нас уже ждали несколько разведчиков, следивших за ситуацией. По их словам, в Городке немцев было всего человек тридцать-сорок при одном орудии. Изучив обстановку, Гусев заявил, что такую позицию лучше обстрелять гаубицами, и, прихватив рацию отправился с разведчиками в поисках высокого дерева, где-нибудь в километре от вражеских позиция. Как он меня заверил, маленькая царапина на руке не помешает ему опять залезть на самую вершину, откуда всё будет видно.

Я тем временем составлял план атаки. Особо мудрствовать тут не приходилось. Слева от нас берег озера, справа большое болото. Промежуток между ними был примерно метров пятьсот. Отойти далеко от дороги в этой заболоченной местности было нельзя, и приходилось атаковать прямо в лоб, а значит, вся надежда возлагалась на огневую мощь.

Исходный рубеж для атаки я назначил у бутылочного горлышка, начинавшегося между двумя болотами. Бойцам заранее приказал натянуть ватники, а под каски надеть шапки, и теперь даже стоя на месте, они обливались потом. Что будет, если придется бежать, лучше даже не думать. Но зато толстая ватная одежда может останавливать маленькие осколки, пули МП-40 на большом расстоянии, а также помогает смягчать ударную волну от взрывов мин и гранат. Так что действительно лучше семь раз покрыться потом, чем один раз инеем.

Я надеялся, что наши передвижения останутся незамеченными, так как мы старались двигаться среди кустов и деревьев. Густые заросли заканчивались метрах в пятистах от села. Там, среди крайних деревьев, я и решил установить пулеметы и ротные минометы. Конечно, нежелательно устанавливать минометы прямо на передовой, но стрелять из них в лесу нельзя, так как мина может попасть в ветку и детонировать прямо над головой расчета. Оставить же их на открытой местности позади нас не позволяла дальность выстрела, составлявшая восемьсот метров.

По договоренности с Гусевым артиллеристы начнут огонь через пять минут после того, как мы подойдем к выбранной позиции. Как он и обещал, гаубичный полк помог нам, сделав пару шестиорудийных залпов. Я уже довольно уверенно мог сказать, что работали 105-миллиметровые трофейные гаубицы. Свою задачу они выполнили. После первого залпа, разметавшего всю маскировку, стала видна немецкая пушечка, до этого тщательно укрытая ветками. Второй залп подбросил ее в воздух. В бинокль было видно, как от нее отлетели колесо и какие-то детали.

Чтобы раскрыть позиции немцев, я приказал начать обстрел из минометов и нескольких пулеметов. Немцы клюнули на эту нехитрую уловку и принялись усердно палить в ответ. Ну, а как только вражеские стрелки обнаружили себя, я разрешил стрелять всем, кто видит цель.