– Весьма благодарен, – сказал он и вслед за Гвинном вошел в церковь. Убранство церкви было скромным, некрашеный пол был истерт воскресными туфлями нескольких поколений.

– Я писал проповедь, когда услышал вашу машину, – пояснил Гвинн и провел Дэна в небольшой кабинет; открытое окно выходило на стоянку. Два стула, стол с лампой, шкаф для бумаг и два ящика с религиозными книгами – вот все, что было в этой маленькой комнате. На столе лежала пачка бумаги и стояла чашка с несколькими шариковыми ручками. – Боюсь, не слишком удачно выходит, – доверительно сказал Дэну Гвинн. – Иногда копнешь глубоко, а потом все точно ветром сдувает. Но я не беспокоюсь, что-то у меня все-таки остается. Так всегда бывает. Если хотите пить, здесь есть фонтанчик.

Гвинн провел его по коридору, вдоль которого располагался ряд маленьких комнат; половицы поскрипывали под ногами. Вентилятор на потолке слегка разгонял жару. Увидев фонтанчик, Дэн направился к нему, чтобы утолить жажду.

– Вы, как верблюд, напиваетесь впрок? – спросил Гвинн, наблюдая за ним. – Проходите вот сюда, здесь вы можете улечься на лавке.

Дэн вошел за ним в придел. Вокруг амвона стояли с десяток скамеек, бледно-зеленые грязные стекла в окнах едва пропускали свет; на мгновение Дэну показалось, будто он очутился на дне морском. Над головой глухо гудели два вентилятора, будто две солидные дамы, спорящие о чем-то. Дэн присел на край возвышения и прижал ладони к глазам, чтобы унять боль, пульсирующую в голове.

– Симпатичная татуировка, – заметил Гвинн. – Вам где-нибудь здесь сделали?

– Нет. Совсем в другом месте.

– Не возражаете, если я спрошу, откуда и куда вы едете?

– Из Шривпорта, – ответил Дэн. – А еду в… – он замялся. – В общем, я просто еду.

– Вы живете в Шривпорте, да?

– Жил раньше. – Дэн отнял ладони от глаз. – А теперь я даже не уверен, что знаю, где мой дом. – Внезапно он вскинул голову:

– А я не заметил тут вашей машины.

– О, я хожу из дома пешком. Я живу всего лишь в полумиле отсюда, вверх по дороге. Вы наверное, голодны, мистер Фэрроу?

– Да, вполне мог бы что-нибудь съесть. – Очень странно было слышать это имя спустя столько лет. Дэн сам не понимал, почему выбрал именно его; возможно, из-за того парня с плакатом в Долине Смерти.

– Вы любите жареные пирожки? У меня есть несколько штук в кабинете; жена нажарила сегодня утром.

Дэн ответил, что это замечательное предложение. Гвинн ушел к себе в кабинет и вернулся с пакетом из коричневой бумаги, в котором были три посыпанных сахарной пудрой жареных пирожка. Дэну хватило четырех секунд, чтобы расправиться с первым.

– Берите еще, – предложил Гвинн, усаживаясь на возвышение напротив Дэна. – Похоже, вы давненько не ели.

Второй пирожок исчез с такой же скоростью. Гвинн поскреб подбородок и сказал:

– Доедайте последний. Моя жена была бы счастлива видеть, что ее стряпня имеет такой успех. – Третий пирожок стал достоянием истории, и Дэн слизнул с пальцев сахар. Гвинн рассмеялся:

– Только не надо жевать пакет.

– Передайте своей жене, что она готовит замечательные пирожки.

Гвинн вынул из кармана брюк серебряные часы.

– Почти четверть пятого. Вы можете сами сказать об этом Лавинии, если, конечно, у вас есть такое желание.

– Простите?

– Ужин у нас всегда в шесть. Если хотите поужинать вместе со мной и Лавинией, то милости просим. – Гвинн убрал часы. – Пира не обещаю, но свой желудок вы согреете, это я гарантирую. А я позвоню ей и попрошу поставить на стол еще одну тарелку.

– Спасибо, но я собирался немного отдохнуть и снова поехать.

– О-о, – густые белые брови Гвинна слегка приподнялись. – Тогда выбор за вами. Ну, как? Дэн молчал.