– Не понимаю тогда, почему он фыркает на меня. Я же беременная. А ему все равно, – не унималась Настя, – я и так стараюсь. За собой слежу. Маникюр всегда свежий. А он даже не смотрит на меня.

– Покушать он просто любит, вот и все, – не выдержала я. Обе женщины повернулись ко мне с удивленными лицами. Я никогда не встревала в их диалог. Но продолжила, – домой приходит и к холодильнику бежит. А там – пусто.

– Не умею я готовить, – ответила Настя и сложила руки на груди, – у меня токсикоз, от любой еды тошнит. Пусть сам готовит. Я ему не домработница.

– Я тоже, – вырвалось у меня. Свекровь была в ступоре. Я убрала курицу обратно в морозильную камеру.

Не буду готовить. Все. Точка.

***

Зачем я столько лет прислуживала родственникам мужа? Мне так хотелось им понравиться, что я не заметила, как взвалила на себя всю работу. Это стало привычно для остальных. Таня же дома сидит, она беременная, а это не болезнь. А потом родился Сережка, и забот прибавилось. Я не показывала никому слез усталости и обреченности, когда Илья в очередной раз уезжал и оставлял меня прислуживать его семье, словно рабыня. А я боялась ему сказать, что мне плохо, что я больше так не могу. Он упрекал меня, что живу на всем готовом. Свекровь упрекала, что сижу на ее шее.

Я сказала себе «Хватит».

У меня появились другие заботы. Мы проходили с Сережей медосмотр в детский сад, и параллельно я искала работу. Все о чем я мечтала, уйти из этого дома. Свекровь устала стоять у плиты и уехала на дачу через несколько дней. Илья целыми днями пропадал на работе, а Настя слонялась по квартире с несчастным лицом, напоминая время от времени, что она беременная.

Я все время ждала звонка. Отправив резюме в несколько организаций, я пребывала в нетерпении. Я не доучилась в институте, у меня не было никакого опыта, кроме работы промоутером в студенческие годы. Я бросила ее, как только познакомилась с Ильей, который сразу же взял на себя все мои расходы.

Когда мой телефон все же зазвонил, я быстро ответила на звонок, унимая волнение в голосе.

– Здравствуйте, – сказала мне женщина, – это Татьяна?

– Да. Здравствуйте, – приветливо ответила я, приготовившись записывать, куда и когда мне нужно подойти.

– Вы меня узнали? – спросила она, подозрительно тихим голосом. Я отложила ручку, делая глубокий вдох. Узнала. Мой муж долго не мог определиться, выбирая между мной и ей.

– Что вам надо? – мой голос стал холодным. Сердце бешено застучало, как в тот день, когда я узнала о предательстве мужа.

– Отпустите Илью. Он не любит вас, – женщина очень волновалась, но решила не ходить вокруг да около, – он любит меня, а к вам вернулся из-за угрызений совести.

– Я не держу его, – я с ненавистью сверлила глазами свадебную фотографию на тумбочке.

– Держите. Он мне сам говорил. Вы манипулируете ребенком.

– Что? – я вскочила с места и принялась ходить по комнате, запинаясь об игрушки Сережи, – это он так сказал?

– Да. Мы каждый день с ним общаемся. Илья несчастлив рядом с вами. Он хочет быть со мной. И нашей дочерью.

Земля ушла у меня из под ног. Я вспомнила плач младенца в трубке. Вот она, долгожданная дочь, которую хотела родить я. Мне стало нехорошо, голова закружилась, и я снова присела на кровать.

– Удалите мой номер, и не смейте мне больше звонить, – процедила я сквозь зубы. Мне хотелось сказать другими словами. За годы, прожитые в этой квартире, я наслушалась нецензурной брани и теперь с легкостью могла отправить любого по нужному адресу. Только не при Сереже.

Я отключила вызов, сдерживая себя, чтобы не запустить телефон в стену. Нет. Нельзя. Иначе я пропущу важный звонок, а это может стоить мне работы. Меня разрывало на части от злости и отчаяния, я не знала куда деть эту дикую энергию, на что направить. Я должна уйти из этого дома, сегодня, сейчас…