– Пойдёт! – уверенно заключил он и спустился на первый этаж.

Мысль о завтраке заставила его на мгновение остановиться возле кухни, но вспомнив, что перед уходом Вахрамеев говорил ему о каком-то маленьком кафе неподалёку от особняка, решил не тратить время на приготовление пищи…

Кафе показалось ему очень милым. Какой-то услаждающий покой, тихая игра стоящего в углу старенького проигрывателя, обаятельная улыбка молоденькой чернявой официантки, ловко крутившейся возле небольших деревянных столиков, – всё это располагало к хорошему отдыху.

Увы, впереди его ожидала нелёгкая, хотя и привычная работа…

Официантка оказалась бойкой девчонкой.

– Я вам принесу салат, тушёного кролика и чашечку крепкого кофе, хорошо? – бросила она Шамсиеву прямо на ходу, как только он сел за столик, и, обнажив в улыбке ровные, сверкающие сахарной белизной зубы, скрылась за стойкой. Вскоре она вернулась с подносом, аккуратно переложила тарелки с кушаньем на столик и, неожиданно подсев к Шамсиеву, заговорила тонким детским голоском, не сметая с лица очаровательной улыбки:

– А вы не из местных, я сразу догадалась. И знаете как?

Шамсиев отреагировал не сразу, сначала, взяв вилку, отведал кролика. На его лице возникло выражение удовлетворения.

– Вкусно! – похвалил он и, сделав паузу, спросил, посмотрев с любопытством на официантку:

– Ну, и как же вам удалось узнать, что я невесть откуда свалившийся вам на голову чужак?

– По усам, – рассмеялась девушка. – У нас здесь почти никто усов не носит. А вы ведь не русский, да?

– Татарин я, вредный и сердитый, – нарочно пошевелил усами Шамсиев.

– Татарин? – обрадованно вскинула она брови. – Вот это да! А я ведь тоже татарка. Меня Луизой зовут.

– Что же, приятно встретить в незнакомом городе соплеменницу, да ещё такую красивую, – сделал ей комплимент Шамсиев, продолжая медленно и непринуждённо есть. – Меня зовут Булатом Галимовичем. – Я – следователь, приехал из Москвы.

Слово «следователь», похоже, не произвело на девушку никакого впечатления.

– Из Москвы… – произнесла она задумчиво, немного грустно, но в это время со стороны кухни донеслось: «Луиза! Луиза!» – и она со вздохом, совсем неохотно поднялась из-за стола.

– Извините, я сейчас… – сказала она с сожалеющей улыбкой и, стуча каблучками по кафельному полу, направилась к стойке.

Вернулась она минут через десять. Шамсиев уже ожидал её. Чтобы расплатиться. Ей, по-видимому, хотелось поговорить ещё, но следователь, посмотрев на часы, извинился и, тепло поблагодарив девушку, направился к выходу.

Она проводила его глубоким задумчивым взглядом…

Вахрамеев уже ждал его в своём кабинете.

– Позавтракали? – заботливо осведомился он, когда Шамсиев присел за уже знакомый столик.

– Да, – ответил Шамсиев, извлекая из сумки подшивку уголовного дела. – В том маленьком кафе на углу улицы. Там, кстати, отлично готовят. А главное – совершенно неожиданно познакомился с одной черноглазой девчушкой, официанткой.

– С Луизой? – догадавшись улыбнулся Вахрамеев. – Знаю, знаю. Симпатичная девчонка, татарочка. Я и сам раньше частенько захаживал в это кафе. Она приехала к нам год назад из Москвы. Перед этим поступала, кажется, в МГУ, но неудачно. Родители расстроились, стали упрекать её, а она – вещички в чемодан и прямиком сюда, в наш город. Решительная девчонка!

– Да, девчонка очень бойкая! Ну ладно… – Шамсиев откинулся на спинку кресла. – Давай поговорим теперь о наших делах. Вчера я изучил все следственные материалы. Поработал ты неплохо, говорю вполне искренне. Есть интересные версии, разработки. Но скажи мне, положа руку на сердце, Сергей, какая версия всё-таки была главной в твоём расследовании?