Нужно время…
Нужно время, нужно время,
Чтоб соскучиться успеть…
По макушке, прямо в темя…
Это ж надо так уметь!
Головы не поднимая,
Я успехами горжусь.
Научила, принимаю,
Что ж, хоть этим пригожусь:
Выбрать точку побольнее,
Чтобы бить наверняка,
Кто как может, как умеет,
Благо – нету синяка.
Если нечего терять
И расскажет, и раскрасит…
Моё сердце снова стонет.
Золотыми вензелями
Порасписана тетрадь…
Даже солнце вечер гасит,
Даже иву ветер ломит…
Что же дальше будет с нами,
Если нечего терять?
Разлука
Опять разлука в прошлое манит,
Щемящей грустью мысли увлекая,
Душа твой образ в памяти хранит
И никого к себе не подпускает.
Уйду тропой пронзительной тоски
И затеряюсь в дебрях стылой грусти,
И, стиснув одиночеством виски,
Разлука все грехи мои отпустит.
Зимняя роза
От «Я не знаю,
Зачем ты мне нужна»
Я замерзаю,
Как роза у окна.
Я коченею
В предчувствии тоски
И вместе с нею
Теряю лепестки.
Я задыхаюсь
В предутренней беде,
Кругом я каюсь
Кругами по воде.
И я, как роза,
Без света и тепла
В пылу мороза
Открытость обожгла.
Ночной порою
Я крылья разверну,
Окно открою,
Морозный пыл глотну.
Лепестопадом
Осыплется закат.
Жалеть не надо —
Никто не виноват.
Гордиев узел
Нет, я не строю иллюзий,
Будто тебе сейчас хуже,
Но этот гордиев узел
Ты затянула потуже.
Нет, я не строю иллюзий,
Будто ты всё позабыла.
Но этот гордиев узел
Нам развязать не под силу.
Нет, я не строю иллюзий,
Будто ты стала добрее,
Но этот гордиев узел
Надо рассечь поскорее.
Нет, я не строю иллюзий,
Будто нам легче вздохнётся,
Но этот гордиев узел
Только рубить остаётся.
Предрешённость
Доживу и добуду
До тоскливого дня,
Когда ты, мое чудо,
Покидаешь меня.
Ты уходишь тропою
Затаённых обид,
И уже за спиною
От прозренья знобит.
Беспросветная жалость
И пронзительный стих —
Это всё, что осталось
От восторгов былых.
А тоска поджидала,
Непрощённость тая,
Но тебя оправдала
Предрешённость моя.
Тебя, как одиночества, страшусь…
Тебя, как одиночества, страшусь.
Боюсь твоих отчаянных молчаний,
И редких встреч, и радостных прощаний,
И всё сказать об этом не решусь.
Зачем нам усложнять свои пути
Тоскливым грузом призрачных признаний?
В иное одиночество желаний
Меня, собравшись с духом, отпусти.
Да, ты можешь уйти…
Да, ты можешь уйти, я тебе ничего не скажу,
Ничего не напомню тебе, и ничем не унижу,
И обиду запрячу, и боль свою не покажу,
И ничем не обрадую, и никогда не обижу.
Ты уйдёшь, я останусь одна, совершенно одна,
И уже никогда мои губы твоих не коснутся.
Будет солнце на небе, и будет на небе луна,
Будет всё, как и прежде,
но к прежнему нам не вернуться.
Да, ты можешь уйти, упадёт на подсолнухи снег.
Пошатнётся на небе звезда и растает в тумане.
Так и я, как звезда, пошатнусь и растаю для всех,
И потухнет под снегом подсолнухов жёлтое пламя.
Перед последним приговором…
Перед последним приговором
Я скорбно опущу глаза.
Ты на меня глядишь с укором,
Пытаясь что-то доказать.
К чему слова? Какая жалость
Обидой поверять любовь!
От скорбной боли сердце сжалось
И заливает душу кровь.
Переживу. Перетоскую.
Перечитаю книг тома.
Ты не люби меня такую —
Я полюблю себя сама.
И снова истина простая
В жару июльскую знобит…
Я нашу жизнь перелистаю —
В ней раньше не было обид.
И, пережив опустошённость
И ледяную колкость слов,
Удостоверюсь отрешённо,
Что лишь в прощении – любовь.
У края
Недоумение предвосхищаю —
Невозмутимо тебя я встречаю.
Неумолимо движенье к концу,
Будет терновый венец мне к лицу.
Буду молчать, рыданьям назло,
Буду считать, что мне повезло.
Как восхитительна зима! —
Твёрдо твержу себе сама.
Стойко стою на своём:
Мы – значит вместе, вдвоём.
Мы – и печаль светла,
Дома в углу метла,
Значит, заразу
Выметем сразу
Этой метлой
Вместе с тобой.