– Ладно тебе, Раш, знаешь же, на Перекрестке и помладше цыпочки бывали. А эта девочка с мозгами, да и мы присматриваем. Тут большинство ребят к ней как дочери относится.

– И давно ты в няньки записался?

– С тех пор, как Миха неплохо подняла нам автомастерскую, народ уже прямо к ней идет. С такой не грех и понянчится, – Макс машет рукой Лерке, которая, пробираясь сквозь толпу, направляется к нам. В ярко-розовых джинсах, бирюзовых кедах и такого же цвета футболке она выглядит как клоун, среди одетой в темные цвета толпы. Вечно выглядит как подросток-дальтоник, чем ярче и аляповатей, тем лучше. И когда уже Макс ее перевоспитает?

– Раш, ты совсем сдурел? Укатил не пойми куда на весь день! Предупреждать нужно! – не тратя времени на приветствия, сразу рубит с плеча Лера.

Супер! Они и меня теперь опекать вздумали. Тоже мне, нашли сирого и убогого.

– Я смотрю, вы тут подсели уже нянечками работать, да? Успокойся, белобрысая, по делам я ездил. Как видишь: жив, здоров, не ранен, не убит.

Лера закатывает глаза, без слов давая понять свое отношение к моему ответу.

– Раш в своем репертуаре. Но я тебя прощу, если ты выполнишь одну ма-аленькую просьбу.

– Ой, как интересно. Зная тебя, Лерыч, просьба будет немаленькая.

Девушка смеется, подтверждая мои слова, но на помощь ей приходит Макс, который, видимо, решил взять удар на себя.

– Друг, тут такое дело… Нам отъехать нужно. Можешь отвезти Миху домой? И сам дров не наломаешь и нам поможешь заодно.

– Ой, как весело у вас. И давно меня в буйно-припадочные записали?

– А ты вспомни, как ты себя после выписки вел, с тех пор и записали,– Лера подходит вплотную и говорит без обиняков, глядя прямо в глаза.

Ответить мне нечем – помню, очень хорошо помню, как крушил все вокруг себя. Гордиться тут нечем.

– А ничего, что у меня свои планы есть? Дядя Раш не обещал присматривать за вашей новой воспитанницей.

Я все еще надеюсь отыскать в этой толкучке Докера и «поговорить» с ним по душам. Хорошая драка – вот, что мне сейчас нужно.

– Рашик, ну я тебя очень прошу, отсидись пару дней дома, а! Натворишь делов, мы ж потом не разгребем.

У меня что, на лице написано, что именно я хочу сделать?

Лера смотрит на меня своим самым жалостливым взглядом. Кот из Шрека просто отдыхает. Актриса, а не девка, ну ей Богу.

– Отвезу я вашу Миху, успокойся. Езжайте, детки, по своим делам, развлекайтесь, только предохраняться не забывайте.

Лера радостно взвизгивает и, подскочив на месте, чмокает меня в щеку.

– Спасибо!

– Скажи своей протеже, чтоб через десять минут сидела в машине, а то уеду без нее. А с вас, голубки, ящик пива за доставленные неприятности.

***

Михаль

«Воля и разум,» – гремит на весь салон автомобиля голос вокалиста, перекрывая шум мотора.

Я не особо вслушиваюсь в текст песни, но эти два слова, будто выхваченные из общего потока звуков, цепляют. Они заставляют стряхнуть с себя задумчивость и, оторвавшись от созерцания унылого пейзажа за окном, перевести взгляд на моего попутчика.

Раш уверенно ведет машину, его пальцы отбивают ритм на кожаной оплетке руля, а губы шевелятся, беззвучно подпевая вокалисту. Пытаюсь рассмотреть татуировки на его предплечье, те, что не закрыты рукавом футболки, но в полутьме салона это сделать нереально. Жаль, очень интересно, что же у него там «набито», особенно после того, как узнала: автор большинства тату – суперталантливая Лера.

– Это хеви-метал? – Решаюсь прервать молчание, дождавшись паузы между песнями. Мне не очень хочется разговаривать, но до города еще далеко, батарея в телефоне почти на нуле, и если я не займу себя чем-нибудь, то усну на полдороги.