– Явно с какой-то шпаной, – Никита сжал кулаки и встал правым плечом к противнику. – Или со свиньёй, не знающей приличий.

Толстяк закричал, кинулся и попытался схватить наглеца за воротник. Никита отскочил, увернулся от страшного бокового, снова отскочил, стараясь всё же держаться к врагу поближе. Толстяк напирал и Никита пятился шаг за шагом, изворачивался, как мангуст.

– Чё, очко играет?! – бугай махал кулачищами, стараясь задеть ловкача хотя бы случайно. – Иди сюда, ссыкло!

– Похоже, тебя всё-таки не образумить… – выдал Никита сквозь частые вздохи. – Извини, придурок, но ты сам виноват!

Толстяк замахнулся снова… но вдруг почувствовал, будто внутри него что-то хрустнуло. Грудь перестала дышать! На его потной рубашке в центре солнечного сплетения появился пыльный след от ботинка.

– Ох… буэ… – выдавил он с натугой. – Что ты за… за баба такая… Даже честно драться не можешь…

– Сейчас я тебе покажу настоящую честность! – Никита подступил к болезненно согнувшемуся противнику. – Видишь мужика, что на земле валяется?!

Толстяк вздрогнул и невольно покосился в сторону усатого… Никита замахнулся и от души саданул противника по затылку. Бац! Бугай ахнул, попытался сообразить, что же произошло… но глаза его закатились, он обмяк и растёкся холодцом у ног победителя.

– Вечно проблемы со всякими придурками… – буркнул Никита недовольно, после чего перекинул взгляд с одного валяющегося тела на другое. – Ну и кто из вас Прохор Александрыч?..

С облегчением он заметил, что грудь старшего всё-таки вздымается и опускается. Жить будет. Только быстрее скорую надо вызывать: промедли сейчас, и человека уже не спасти…

– Стоять! – рявкнул сердитый голос. – Даже не думай двигаться!

Никита закрыл глаза и тяжко вздохнул – голос раздался со стороны авто, а значит, всё это время за ними наблюдали. Подняв руки над головой, он медленно повернулся. У раскрытых дверей внедорожника стоят двое мужчин в спортивках. Обоим под тридцать пять, лица серьёзные и чем-то схожие. Можно запросто принять их за братьев.

– Не шевелись! – приказал тот, чей голос уже звучал. В его руке чёрным дулом огрызнулся «Макаров». – И кричать не вздумай – сразу положу!

– Больно надо… – Никита перевёл взгляд на второго. – Сегодня уже накричались вдоволь. Хватит пока…

Лица обоих хоть и напряжены, но не выдают той смуты чувств, что охватывает человека, терзаемого стрессом. Говоривший мужик выглядит чуть старше второго, молчащего. На его макушке ещё сверкает зарождающаяся лысина.

– Ты не храбрись, не надо. – Мужик помотал головой. С Никиты не сползал его цепкий, прощупывающий взгляд. – Мы и так уже видели, какой ты хороший танцор. Оценили.

Второй упёр взгляд сначала в Никиту, потом в расплывшегося у его ног толстяка. Кожа на его лбу взбугрилась, он почесал челюсть и снова посмотрел на Никиту, но уже как-то по-новому…

– Если вы хотите что-то сказать, то говорите, – произнёс Никита спокойно, как смог. – Не можем же мы целый день тут стоять?

– Ну, это смотря, как рассудить, – парировал первый. Пистолет в его руке всё также следил за мишенью. – Хозяин этого дома лежит сейчас без сознания. Наш приятель тоже… А больше никого здесь нет. Смекаешь, к чему веду?..

«Врёт или нет? Неужели дома у усатого никого, кроме него самого?» – подумал Никита, пока бегут секунды. «Если не врёт, то вызвать полицию некому, и этим двоим спешить и в самом деле не приходиться»…

Второй несколько долгих мгновений сверлил Никиту заинтригованным взглядом, потом наклонился к уху первого и что-то прошептал.

– Ну… – первый нахмурился, его взгляд стал раздражённым. – Да чего тут разбираться? Кого?.. Хотя да, Вов, ты прав. Вызывай.