Что же касается права оперативного управления, то оно уже практически давно исчерпало свой положительный ресурс. Об этом свидетельствует бедственное положение государственных и муниципальных организаций и учреждений в области здравоохранения, науки, образования и культуры, использующих данное право в своей деятельности. Федеральные и региональные органы государственного управления, муниципалитеты испытывают постоянно растущий бюджетный дефицит в финансировании их деятельности. Предоставленное законом некоммерческим организациям право осуществления предпринимательской деятельности для достижения целей, ради которых они созданы (абз. 2 п. 3 ст. 50 ГК РФ), является весьма ограниченным и потому не способствующим их эффективному функционированию.

Настоятельно требуется замена законодательным путем права оперативного управления, а за ним и права хозяйственного ведения другими вещными правами, отвечающими требованиям рыночной экономики.

По нашему мнению, таким вещным правом могло бы стать право персонифицированной собственности, применяемое в рамках существующих форм собственности – частной, государственной и муниципальной, – предусмотренных Конституцией РФ. Названное право будет соответственно именоваться правом персонифицированной частной собственности, правом персонифицированной государственной собственности и правом персонифицированной муниципальной собственности. В соотношении с правом собственности, принадлежащим юридическому лицу, например акционерному обществу, или физическому лицу либо Российской Федерации, субъекту РФ, муниципальному образованию, право персонифицированной собственности должно предоставляться организации, создаваемой учредителем (учреждению, унитарному предприятию и др.).

В отличие от действующих права оперативного управления и права хозяйственного ведения обладатель права персонифицированной собственности должен обладать большими правомочиями в отношении принадлежащего ему имущества как в сфере предпринимательской деятельности, так и внутри своей организации, в том числе в части выплаты вознаграждения за труд персоналу организации.

При этом важно, чтобы содержание правомочий обладателя права персонифицированной собственности определялось в законе, а не в учредительном документе, утверждаемом учредителем при создании организации – обладателя указанного права.

Что касается самого введения в законодательство указанного вещного права, то, возможно, на первом этапе целесообразно его применять параллельно с уже имеющимися правом оперативного управления и правом хозяйственного ведения примерно так, как это делают американцы при реализации процесса реформирования юридических лиц. Предполагается при этом предоставление учредителям вновь создаваемых некоммерческих организаций свободы в выборе вещных прав, обеспечивающих их деятельность.

Одним из важных вопросов в процессе развития комплексного законодательства в нашей стране является вопрос об определении юридической природы права на жизнь и права на здоровье человека.

Согласно ст. 20 Конституции РФ, «каждый имеет право на жизнь». При этом в Конституции отсутствует юридическая квалификация данного права.

В Гражданском кодексе РФ вообще не упоминается такое право человека, как право на жизнь. В статье 150 ГК говорится о жизни человека как о нематериальном благе, принадлежащем гражданину от рождения, не отчуждаемом и не передаваемом иным способом. Более того, законодатель ошибочно включает нематериальные блага в категорию личных неимущественных прав (п. 1 ст. 150 и абз. 3 ст. 1112 ГК РФ). Как следствие этого, в соответствии с п. 2 ст. 2 ГК к отношениям, регулируемым гражданским законодательством, относятся, наряду с имущественными и связанными с ними личными неимущественными отношениями, и отношения по защите неотчуждаемых прав и свобод человека и других нематериальных благ, в число которых, разумеется, входит и жизнь человека.