– Фантастика! – говорит она, делая последние заметки. – Просто поразительно, что видит свежий взгляд. Спасибо. Я опробую некоторые из них сегодня.

– Круто. Было весело.

– Хочешь помочь мне со съемками?

– Было бы здорово, но я не смогу. Мне самой нужно снимать Тайлера, вместе с Фелисией и Джорданом.

– А разве не для этого придумали штатив? Чтобы освободить твои руки для кисточек?

Закусив губу, я обдумываю ее слова.

– Может, и так. Но я никогда не делала макияж другим. Не думаю, что я в этом хороша.

Она пожимает плечами.

– Ты удивишься, как быстро сможешь перестроиться. Впрочем, не хочешь – не заморачивайся. Дай знать, если передумаешь.

– Конечно, – я встаю и начинаю блуждать по гримерке.

– Ох, а я и забыла, зачем ты здесь. Не стесняйся и записывай свой тьюториал. Обещаю, что не буду за тобой подглядывать. У меня куча приготовлений к этим съемкам. И я убрала все с туалетного столика, – она указывает на украшенное лампочками зеркало. Все бы отдала, чтобы сейчас сидеть здесь и снимать старый добрый тьюториал ЛэсиБлаш.

– Мне это сделать до или после нервного срыва?

Она разворачивается в кресле и поднимает голову, изучая меня.

– После.

– Ха.

– Говори, что случилось?

Я быстро рассказываю ей о своей оплошности.

– Теперь у меня только час, чтобы придумать что-то потрясающее. Сейсмическое. Все должно быть идеально.

Я хватаю четырехцветные тени IT Cosmetics и пробую их – оба запястья украшаются цветными полосками.

– Ты слишком много думаешь. Размышление, оцепенение – полный набор. Расслабься и дыши. Знаешь, моим первым независимым проектом была Кэти Брэдли.

– Не может быть.

– Ага.

До или после «Вождения под веществами»?

– За неделю до. Ей нужен был образ, чтобы появиться на красной дорожке и получить «Золотой глобус». Она давала кучу интервью и была номинирована четыре раза.

После мегауспешного ситкома с участием Кэти Брэдли прошло уже пять лет, и это были трудные годы: она водила в нетрезвом виде, была арестована, выполняла общественные работы, а потом снялась сразу в нескольких блокбастерах. Многие бы решили, что все эти неприятности ее сломают, но она остается звездой мировой величины.

– У нее были совершенно особые запросы: образ должен строиться на сочетании канареечного и изумрудного, чтобы подходить к платью.

Я морщу нос.

– Вот так комбинация.

– Не говори. Две недели я работала как одержимая, пробуя варианты на себе, но это было бесполезно – цвета-то противоположные. Я так хотела создать идеальный образ, что взяла другую косметичку. С пурпурными, красными и синими тенями.

– И как ты справилась?

Я мазнула консилером по одной из синих, цвет стал менее ярким, и добавила бледного золота из четырехцветного набора бронзеров. Вышло не совсем так, как она хотела, но ей все равно понравилось. Она сказала, это слишком вызывающе, настолько оригинально, что люди будут ненавидеть этот макияж и обсуждать его с утра до вечера.

– Я бы с ума сошла. Как ты смогла остаться спокойной?

– До спокойствия было далеко. Это был худший момент моей жизни. Но я люблю косметику и она отвечает мне взаимностью. Эти цвета просто умоляли их использовать. Я не могла отказать.

Я улыбнулась.

– Отсутствие плана для видео уже не кажется катастрофой, так?

Я смеюсь.

– Ты права. Мне просто нужен реквизит.

– Бери все что потребуется. В кладовке должно быть что-то интересное.

Я роюсь в маленькой комнатке, беру вещи, не особо задумываясь, зачем они. Это так не похоже на обычное планирование и раскадровку за несколько дней до съемок. Когда я думаю о том, насколько все внезапно, внутри нарастает паника.

– Спасибо. Думаю, это сработает, – я сваливаю охапку в пустую коробку и несу ее к двери. Перед тем как уйти, я оглядываю комнату.