А в Москве генерала ждало уже новое распоряжение. По приказу Ставки «кризисный менеджер» был направлен в Ленинград. Он попросил у Сталина взять с собой нескольких генералов, в том числе начальника артиллерии своего фронта. Иосиф Виссарионович разрешил взять всех, кроме Говорова. Заявив, что он ему нужен на Московском направлении…

Июльский немец стал уже не тем, которым был в июне. В документах немецкого командования, направляемых в гитлеровскую ставку, в это время постоянно слышатся жалобы на то, что советский солдат мешает воевать вермахту так, как ему хотелось бы. Силёнки были уже не те. Наступать сразу на трёх главных направлениях вермахт не мог. 30 июля Гитлер, видевший себя уже в Кремле, вынужден был подписать директиву, разрешающую группе армий «Центр» перейти к обороне. А оборона на чужой земле, вояки это знают, дело не сладкое. Она жжёт пятки завоевателям.

По приказу Гитлера основные усилия вермахта, который не получил ожидаемого преимущества на центральном участке фронта, были перенесены на фланги. В августе в первую очередь Гитлер планировал завершить дела на Украине и совместно с финскими войсками блокировать Ленинград. Штурм Москвы на некоторое время откладывался. Потрёпанные танковые войска фельдмаршал Бока выводились из боёв для восстановления боеспособности. В журнале боевых действий сухопутных войск Германии отмечалось: «Таким образом, противник получил месяц времени, чтобы западнее Москвы организованно укрепиться для обороны при одновременном отражении наступления недостаточными силами. Тем самым он, в конце концов, достиг того, что для него очень важно. Постоянной угрозой нашим силам на флангах он расколол их единство. Одновременно ему удалось на несколько недель исключить непосредственную угрозу Москве и этим добиться большого политического успеха».

Зная, что Гитлер всеми силами будет добиваться захвата Москвы, Ставка Верховного Главнокомандования для усиления Центрального фронта создала новый – Брянский – фронт во главе с генералом Ерёменко, развернув его между Центральным и Резервным фронтами, надеясь наступательными боями изматывать противника и уничтожать его силы. Самонадеянно заверив Сталина, что он непременно разгромит «подлеца Гудериана», Ерёменко меньше всего думал о Московском направлении, а пытался выполнить своё обещание Верховному и смещался к Юго-Западному фронту, продолжавшему на последнем издыхании удерживать Киев. 30 августа Брянскому фронту была поставлена задача не на словах, а на деле разгромить танковую группу всё ещё живого «подлеца Гудериана», которая устремилась в тыл Юго-Западному фронту. Ерёменко запросил помощи, но не смог ни остановить Гудериана, ни помочь Кирпоносу, всё ещё топчась под Киевом, выполняя приказ Сталина удерживать столицу Украины до последней капли крови, хотя затея эта была абсолютно бессмысленная. Не хочется даже называть количество погибших, окружённых и взятых в плен. В их числе были и бойцы и командиры Брянского фронта, созданного с благой целью защиты Москвы, но оказавшегося жертвой самодурства Сталина, в чём уже не сомневается ни один историк, занимающийся изучением войны.

И вот теперь выясняется, зачем Сталину понадобился Говоров. Второго октября началась Вяземская оборонительная операция войск Западного и Резервного фронтов, оборонявших полосу шириной свыше 700 километров. Пять дней спустя войска противника вышли в район Вязьмы, окружив 19-ю и 20-ю армии Западного фронта и 24-ю и 32-ю армии Резервного фронта. Окружённые армии под командованием генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина 10 дней сковывали боями 28 дивизий немцев, однако брешь в оборонительной линии надо было закрыть, для чего создавалась Можайская линия обороны. Ставка Верховного Главнокомандования назначила Леонида Александровича заместителем командующего войсками Московского военного округа, то есть генерал-лейтенанта П. А. Артемьева. Во избежание самостийных решений, которые могли бы осложнить ситуацию на Московском направлении, в приказе, подписанном Сталиным и Шапошниковым, специально было оговорено, что «все войска Можайской линии обороны были подчинены непосредственно Ставке». Тучи над Москвой сгущались…