[68].

(По материалам открытых интернет-источников.)

Общага тихо отходила ко сну. В коридоре, в комнате отдыха нудно вещал телевизор, напротив которого сидел в одиночестве один лишь зритель – солдат – комендант общаги.

– Тимофеев! Майер! Идём ко мне-е! – в комнату заглянул Мамука Гиоргадзе.

– А что у тебя? – Майер звонко щёлкнул подтяжками, натягивающими отутюженные стрелки галифе до состояния струны.

– У меня чача! – Мамука многозначительно поднял палец вверх и добавил. – Перевожусь я!

– Куда?

– Чего так? Твой срок ведь ещё не вышел!

– Идём, там всё расскажу!

В комнате Мамуки было накурено, хоть вешай топор.

– А-а-а! Давай, наливай штрафную-ю! – поднялся старлей-сослуживец Мамуки. Он и другие, здесь уже, чувствуется, сидящие давно, были разгорячены и дышали резкими парами алкоголя.

Кто-то схватил уже ранее известную Мамукину полиэтиленовую канистру. Прозрачная жидкость со специфическим запахом, характерным для чачи, полилась в эмалированную кружку…

Офицерская пьянка была в разгаре. Чача быстро опустошалась, темы уходили всё более и более в служебную плоскость по мере развития этого процесса.

– У нас нэ пьянка, у нас мэроприятие-е! Потому что с нами ест замполыт! – засмеялся Мамука, подняв кружку с горячительной влагой.

– Ха! А что он тут ест? Кстати, а ты знаешь, наш замполит полка подполковника получил!

– Ты о Чернышёве что ли?

– О нём! Ходит гордый такой!

– Везёт! Говорят, на повышение скоро пойдёт! Перспектива-а!

– А у мэня сэйчас в Грузии будут бо-о-ольшие пэрспэктивы! – глаза Мамуки блестели. – Майором, да чё там, гэнералом стану скоро! Во-о-о!

– Давай, товарищ будущий генерал, за тебя! – офицеры гулко стукнулись железными кружками. – Есть у нас не густо, зато вот выпить!..

– Мамука! А как думаешь, мы останемся друзьями, а? – Тимофеев посмотрел пристально товарищу в глаза.

– Влад, да ты что! Конэчна! Приедэшь ко мнэ! У мэнья вино дома! Во-о-о! – он пьяно раскинул в стороны руки и обвёл комнату по кругу большими чёрными глазами в обрамлении густых ресниц и бровей.

– Хотелось бы, что бы так оно и было! – Тимофеев хлопнул товарища по плечу и опрокинул кружку с огненной жидкостью внутрь, закашлялся, посмотрел снова на Гиоргадзе.

– Запомни, дружище, эти слова! Ладно!?

– А давай поклянёмся, что никогда руки друг на друга не подымем, чтобы там ни было! А? – предложил Майер.

– А давай!

– Ну, наливай тогда ещё чачу на грузинский посошок!..

– Налыва-а-й! – кричал Гиоргадзе.

Так прощались офицеры, совершенно не представляя своего, уже совсем ближайшего, будущего. Какое оно будет? Что ждёт их впереди? Лишь чача весело булькала, опустошая пластиковую канистру…

В Китае начались студенческие демонстрации на площади Тяньаньмынь. Таким образом, именно учащаяся молодежь, ни рабочие, ни служащие, ни интеллигенция, а преимущественно студенты, вместо того, чтобы получать знания, вышли на центральную площадь китайской столицы. Нужно понимать мотивацию тех или иных прослоек общества. Любой зрелый человек, занятый созиданием и заботой о своей семье, слишком ценит своё время и силы, чтобы «убивать» его на площади. Учащийся же любой страны мира всегда ждёт своей «халявы» и относится ко времени с меньшей ценностью, живя «от сессии до сессии». Любое массовое действие, направленное на отвлечение от нудных учебных процессов, легко завлекает наивную взбалмошную молодёжь в свои коварные сети. Но для того, чтобы объединить любые массы «единым порывом», необходимо сформировать «идейно-координационную группу», формирующую единую идеологическую платформу, управляющую, подогревающую совместные действия длительное время, основанные на стадном инстинкте, выработанном эволюцией в течение тысячелетий.