Итак, обычный январский день подходил к завершению. Трудовой же день уже давно закончился. Довольные люди, успев кое-как затариться в магазинах, уже давно грелись, окутанные домашним уютом. Закончилась и «трудовая вахта» Здены. Застывшая витрина магазина, в котором она трудилась, светилась наряду с другими пустынным вечерним светом остановившегося мира относительного товарного социалистического изобилия.

– Агой[52], Зденка! – на пороге ее квартиры стоял Януш.

Он улыбался, радостно вскинув руки для объятий.

– Агой, Януш, агой! – Здена приняла дружеские формальные «чмоки» и посмотрела на парня вопросительно. – Ты откуда? Уже довольно поздно?

– Це не важно! Выходь, пóйдем в Центрум! Развеешься хоть.

– Януш, я хотела уже лечь спать пораньше… Ну, да ладно, пóйдем! – ей было неловко отшить друга детства, специально приехавшего сюда, для встречи с ней!

Они шли по вечернему полупустому городу.

– Chladne![53], – Януш потёр ладони.

– Chladne, – согласилась Зденка.

Январский холод довольно быстро загнал их в ближайшую реставрацию, где друзья детства долго сидели, болтая и вспоминая страницы их ушедшего детства, обсуждая заботы настоящего и мечтая о будущем…

Тимофеев лежал в общаге. Распухшая нога покоилась на подушке. От накатившего, вслед за увечьем, безделья он дрых сутками без задних ног, тем паче, что одна из этих «задних ног» вышла из строя. В санчасти поставили диагноз: растяжение! Рядом покоился один костыль, который удалось здесь раздобыть, при помощи которого он слабо передвигался по комнате.

Невысокий, седой, коренастый человек со слегка горбатым носом и выпуклыми чёрными глазами достал толстый коричневый стержень сигары из солидной деревянной коробки, поднёс к носу, втянул аромат, прикрыв от удовольствия глаза. Покрутил её в руках, достал какое-то странное кольцеобразное приспособление с косым лезвием внутри, наподобие гильотины, всунул туда кончик сигары, надавил пальцами – чик, и отрезанный кончик упал в пепельницу. Он поднёс к носу свежий срез сигары, снова втянул в себя табачный аромат, отдающий кедровым привкусом. Снова закрыл от удовольствия глаза. В эту минуту сидящий напротив яркий кучерявый брюнет, гораздо моложе его, откинул с щелчком блестящую крышку зажигалки, поднёс голубое пламя к сигаре своего седого собеседника. Последний раскурился, втянул в щёки дым и выпустил сизое облако, наполнившее, таким отвратительным образом, всё пространство вокруг своим едким запахом жженого табачного листа. Выпустив дым, он заговорил.

– Нам нужна армия. Послушная армия, которая бы появлялась мгновенно там, где нам необходимо и так же мгновенно исчезала. Которая бы действовала в заданном нами направлении, управлялась нами, даже не подозревая об этом.

– Но как это возможно, сэр? – брюнет так же торопливо достал сигару и стал совать её кончик в такое же кольцеобразное приспособление со встроенной гильотиной….

– Эта послушная нам армия – есть толпа! Просто толпа людей, движимая чем угодно. Неважно совсем, под каким лозунгом они выйдут на улицы. Важно, чтобы они вышли. Поэтому вам необходимо формировать в их головах любые проблемы, которые могли бы стать бесплатной мотивацией для того, чтобы выйти на улицу. Далее необходимо муссировать это, подогревать всеми имеющимися средствами. Пока – для разминки, для репетиции.

– Но кто будет этим заниматься?

– Всё верно, поэтому и необходимо создать различного рода общественные организации, которые бы работали нужным нам образом, воздействуя на каждую социальную группу. А для этого найдите проблему и создайте для неё нашу «группу решения». Например, для Советской армии – создадим группу «Клуб солдатских матерей». Пусть муссируют проблемы армии. Через проблемы неуставных взаимоотношений, например. И так далее. Поспособствуем развитию правозащитных организаций различного толка и тому подобное. Всё то, что будет работать на общественное благо.