– Без сомнения, чтобы помочь, – ответил Давид.

– Значит новая жизнь – это не наказание?

– Нет… просто выбор пал на нас.

– А почему он пал на нас?

– Потому что в прошлой жизни мы с чем-то не справились…

– А если не справимся опять?

– То впереди у нас ещё одно рождение.

– Значит, всё-таки наказание… И когда, дедушка, ты хотел бы снова родиться?

– Думаю, что нам не избежать рождения в Конце времён, когда дети Света во главе с Небесным воинством сойдутся для последней битвы с силами Тьмы. Нам предстоит снова сражаться и побеждать…

*******

Ребекка надолго задумалась, а Давид легко зашагал по направлению к воротам крепости. Исправить себя – теперь означало для него научиться жить за пределами Кумрана, вдали от страны и сохранить Знания в чистоте среди языческих народов.

Рассеянным взглядом Давид блуждал по внутренним постройкам крепости, гарнизонной синагоге, караульному помещению, кузнице. Здесь прошла его жизнь. Здесь он провёл в служении А-Шему и общине сорок лет. Здесь они обручились с его красавицей Эстер и стоя под свадебным шатром дали клятву вечной любви. Здесь они привели в мир своих детей. Здесь родились их внуки. И здесь, в этой земле они хоронили своих умерших друзей и родных.

Прощальный взгляд Давида коснулся крепостных стен и высокой башни форпоста, гончарной мастерской, пекарни, прачечной. Взгляд проник через ворота, туда, где взору Давида открывался столь родной и такой привычный для сердца и души пейзаж. Гряды скалистых гор из песчаника, которые, казалось, сбегали к Морю соли – едва видневшейся отсюда голубой кайме. Посреди мёртвой пустыни, возникшей на месте уничтоженных ангелами ненавистных А-Шему городов – Содома и Аморы, здесь, где торчали соляные столбы, окружённые чёрными, без следов какой бы то ни было растительности, горами, жил преображённый кумранитами клочок земли.

Своими знаниями и трудом они превратили выжженную огнём и серой землю в цветущий оазис, прорыв систему каналов для сбора дождевой воды, установив плотину и соорудив хитроумные системы водоёмов с акведуком, направлявшим воду в город и к цистернам водосбора. Умелое распределение воды позволяло разбить среди камней финиковую рощу, не говоря уже о фруктовых деревьях. Вдоль всей крепости были разбиты террасы с зеленью и овощами и ещё несколько террас засеивались пшеницей, которая приносила кумранитам по два урожая в год. Крепость обеспечивала едой не только ессеев и учеников школы, но и весь военный гарнизон. Лотки со сдобой и шабатними халами из гарнизонной пекарни охотно раскупали жители палаточного городка.

Здесь Давид родился, и здесь прошла его жизнь. Он был неотъемлемой частью Кумрана. По крайней мере, так он всегда считал. Он знал, что никогда добровольно не покинет его пределов. Даже если случится ещё одно землетрясение и город будет разрушен, Давид останется, чтобы погибнуть или выжить, а уцелев, он заново отстроит пристанище ессеев. Так поступили когда-то его Учителя. Суровые наставники выковали из него не только кузнеца-оружейника, но и провидца, обучили тайнам, сделали хранителем и соучастником духовной жизни школы «Дамаск», и потому – всей страны. А теперь, в одночасье, вся его прежняя жизнь оказалась в прошлом. Всё, для чего он жил, чему учил сыновей и внуков, чему обучал любимицу Ребекку, – всё оставалось в прошлом? Это, казалось очевидным.

Давид не знал, как сказать Ребекке, что, А-Шему угодно увести их из страны, дарованной Им народу Израиля. Как сказать, что быть может они никогда больше не увидят ни Иерусалима, ни семьи, ни друзей, потому что уходят далеко от дома, в чужие языческие края, где много опасностей и неожиданных испытаний? Никакой надежды на то, что они когда-нибудь ещё вернутся на Святую землю, у Давида не было.