напоминают цветущие вишни, это они и есть
в странствии из города А в город Б – тебе
не обязательно ворочаться, бормоча:
«как страшно: приснилось, что я паровоз,
который двенадцать лет не может остановиться»
в странствии по сухому листу, некогда ставшему
закладкой в памяти, под вздохи настольной лампы,
открытой в ожидании двери, ощущаешь себя лучом,
живущим здесь тысячи лет, еще до Христа
в странствии по твоей руке – вдруг забываешь
все карты, все расписания путешествий,
пытаясь перевести поезд на другую,
быть может – более счастливую, ветку
> перевела Таисия Орал <
единственная гейша
будь у меня единственная моя гейша,
я мог бы тогда ей читать до рассвета свои
вирши, а после задремывать у нее на груди,
уже без фамилии, и без имени тоже
я мог бы чаевничать из ее стакана, предаваться
формам ее миниатюрных ступней, косточкам
кистей ее рук, ее кимоношным узорам,
поцелуйным трехстишиям, сыплющимся из ее уст
и кто я теперь без этой неведомой гейши,
которой и дела нет, что в зеркале у меня
всё еще лучезарит ее спина, фудзиямы
ее ягодиц, безупречно павшие руки
и кто ты теперь без меня, единственная моя
гейша, в невидимых нетях, не предающая
рук моих, обвивших шею твою, изгладивших
губы твои, измявших твои полусонные груди
которые так и не признаются, что любят,
а только мечтательно воркуют на мягком чужом
диалекте, какого не знаю, но знают губы мои —
и язык, вот он снова твоему соску что-то шепчет
> перевел Георгий Ефремов <
уехать
уехать туда, где тебя нет,
где тебя никогда еще не было,
где буквы тебя не помнят, ничто —
даже конверт не отосланного письма
уехать туда, оставив свои документы,
оставив тени вещей, что мешают
жить, оставив тебе одни воскресения:
они всё равно не ведали, что творят
уехать подальше, где в темноте пансионов
няни укачивают детей и язык чужих
колыбельных постоянно пронзает сухие
сплошные стены
уехать туда, где бы дни недели
не умещались в словарь, только в твою
маленькую шкатулку, куда
мы сложили твое и мое сердце
уехать туда, где полночи не умещаются
в календарях, где луна в подростковых
заметках движется как человечек из синих чернил
без одежды, бегущий неясно куда, неизвестно зачем
> перевела Таисия Орал <
III
тебе, которая
1
если бы ты закрыла глаза и пошла, вытянув руки вперед,
против течения, – камни на дне Вильняле, даже зимой,
были бы круглыми, как теплые шарики из резины
2
бог его знает, о чем тосковала бы, если б застывшие
лепестки сияли в снежной волне, заметающей фонари
по колено, под эхо собачьего лая из загробного мира
> перевела Таисия Орал <
Венера II
скажи, какой ключ подошел бы твоей нестареющей
скважине, твоим ресницам, чутким кончикам твоих
пальцев, которые не загрубели ни в дожде, ни в аду, ни в наглухо
запертых комнатах, где никогда от любви не бросались с моста
скажи, каков твой камень, какова твоя вера,
когда груди, касаясь реки, отражаясь в течении
будто зори, бесплодно мечутся, а четыре головы ветра
без усилия позволяют забыть удовольствия юного сада
скажи, кто будет следующим, кого ты соблазнишь, кого сведешь
с пути, с ума, нагадаешь дождь или засуху, обвенчаешь
со всё прибывающим, необратимым морем, с жаждой
в крови, с шеей, зацелованной опухшими, искусанными губами
скажи, разбиваясь о поцелуй, о риф, ибо он будет последним,
повторяющимся: красный, пробитый, текущий, бормочущий
всё те же слова бесконечности, всё тех же увечных улиток —
через тернии, ледники, загрязненные воды – ползущих
> перевела Таисия Орал <
о твоей душе
иногда мне кажется, что твоя душа осталась в тумане,
что она бродит в поисках выхода, мокнет в траве
до колена, иногда нарочно ушибаясь о камни
иногда отчаянно бросается бежать, заслышав