– Не ожидал, что будет так вкусно! – Лукан с явным удовольствием сделал глоток вина, отломил часть лепешки. – И этот хлеб! Любопытный рецепт.

– А я что говорил! Удивить трапезой тут умеют, – отозвался Марциал, отправляя в рот очередной кусок мяса.

– Что за помои ты нам подала?! – долетело с одного из столов, где изрядно подвыпившая компания уже вошла в возбужденное состояние.

В грубые голоса мужчин вплеталось женское повизгивание. Слышался смех. Лукан резко повернулся на шум.

За столом сидели пятеро. Двое были заняты сидевшими у них на коленях растрепанными девицами: откровенно щупали их за все возможные прелести и лезли целоваться, девушки не отбивались, кокетливо хихикали. Еще двое размахивали пустыми чашами и, обнявшись, орали какую-то песню. Пятый находился в отключке, уронив взлохмаченную голову на стол, громко храпел.

– Замени нам вино, корова! – выкрикнул тот, что не был занят девицей.

– Да поживее! – добавил его сосед.

Хозяин таверны взял с полки кувшин с вином и пошел к их столику. Служанка растерянно наблюдала за ним из-за прилавка. В ее округлившихся от страха глазах стояли слезы.

– Прошу не оскорблять моих людей, – обратился к ним владелец «Кентавра», продолжая держать кувшин в руке.

– Ладно, ладно. Сорвалось с языка, – быстро заговорил более трезвый, тот, что поддакивал своему дружку.

– А вино у тебя – все равно говно! – заявил первый и срыгнул.

– Вино вам подали одно из лучших, что у меня есть, – спокойно возразил ему хозяин.

– А я говорю: говно! – Сказавший это поднялся с лавки; он был на полголовы выше владельца таверны, самого человека немаленького. – Твое пойло не стоит тех денег, что ты за него берешь, – повторил он и потянулся к кувшину. – Давай нам это, попробуем.

В помещении как-то сразу водворилась тишина. За столами даже перестали пить и жевать. Взгляды присутствующих сосредоточились на сцене в центре зала.

– За это вино тоже придется заплатить, – предупредил хозяин, отводя руку с кувшином назад.

– Я так не думаю. Оно будет подарком от заведения. – Мужчина рассмеялся, хрипло, с надрывом, так, что сидевшие рядом дамы перестали ерзать на коленях его друзей и притихли.

– Это геты. Сегодня удачно продали скот, теперь гуляют, – сообщил своему приятелю сидевший за соседним столом торговец. Говорил он негромко, но римляне его услышали.

Лукан почувствовал у плеча движение воздуха. А в следующее мгновение Марциал, двигаясь легко и бесшумно, как рысь, пересек зал и замер у стола раздора. На его лице играла беззаботная улыбка.

– Зачем нам скандал, уважаемые? – произнес он примирительно, упирая в бока руки. В простой красной тунике он мало чем отличался от других гостей таверны.

– А ты еще кто?! Нарываешься? – проревел, дыша в него перегаром, гет. – Пошел прочь, сморчок! Сами разберемся.

– Это он зря, – шепнул Лукану Флакк, но тот и сам это уже понял.

Синие глаза Марциала потемнели до цвета ночного неба, брови сошлись в одну сплошную линию.

– Повтори, – попросил он, что прозвучало как-то подозрительно вежливо.

– Что именно? Про сморчка?! – опять заржал дебошир; на этот раз его поддержали – и приятели, и даже приободрившиеся девки.

Все произошло быстро. Маний сделал короткий шаг вперед, одновременно выбрасывая правую руку в продолжавшую скалиться физиономию. Его кулак впечатался в подбородок гета, и голова того дернулась вниз. Марциал тотчас нанес второй удар, в лоб, и его обидчик, запрокинув голову, перекинулся через лавку. Приземлился он громко, врезав при этом широко раскинутыми руками по лицам ближайших к нему собутыльников. Досталось и одной из девиц. Она пикнула и закрыла рот ладошкой.