– Хочешь меня увидеть, Нейтрал? – от звука ее голоса он вздрогнул, а она развязала ему глаза, – Ведь это будет последнее, что ты увидишь перед смертью.

Прошла чуть вперед покачивая округлыми бедрами, и тот невольно проследил за ней глазами. Нет не равнодушными. Не мертвыми, как обычно у нейтралов.

– Видишь, как он на меня смотрит?

Он видел и в очередной раз охреневал от адской силы ее чар. Ами потянула тесемку на лифе, и нейтрал дернулся на цепях, впиваясь в нее ошалелым взглядом. Шаг к нему, и челюсти несчастного судорожно сжимаются.

– Бедный…тебе больно?

Молчит, и зрачки расширяются по мере того, как она говорит. Следит за тесемкой в тонких пальчиках и начинает подрагивать, когда Ами тянет за вторую и лиф расходится у неё на груди. Инкуб опустил взгляд к паху пленного и ухмыльнулся – самый настоящий стояк, как у любого смертного мужика. Она приподнялась на носочки и жарко зашептала пленному на ухо:

– Когда я смотрю на тебя, у меня становится влажно между ног, и я хочу, чтобы ты меня трахнул…отымел маленькую агару. Ты бы хотел меня отыметь, нейтрал? Здесь при всех…хотел бы? Или где-то в укромном месте…м?

Распахнула лиф, и Ибрагим резко отвернулся. Не смотреть. Не смотреть, и это он уже выучил, иначе сойдёт с ума. Послышался сдавленный стон, переходящий в хрип, инкуб ухмыльнулся – чёртовая маленькая сучка оказалась права. Нейтрал кончил только от взгляда на ее грудь и звука ее дьявольского голоса.

Ами расхохоталась, и сдавленные стоны послышались из коридора. Кто-то из охраны не принял лекарство Сеасмила и содрогался в конвульсиях от волн ее дивного голоса. Резко повернулась к нейтралу, и тот даже охнуть не успел, как она выколола ему оба глаза. Его уволокли из помещения под дикие вопли боли, и Ибрагим махнул рукой, чтобы прибрались.

– Ты чудовищно опасна, моя малышка Амииии. Несчастный всего лишь увидел твою грудь.

Она вдруг перестала улыбаться и посмотрела Ибрагиму в глаза уже совершенно платиновыми радужками.

– И он всего лишь заплатил за это глазами. У объекта нет шансов. Он выберет меня… я заберу у него информацию и принесу тебе.

– Не забывай, что этот эксперимент ни о чем. У нейтралов тоже есть иерархия. И вот этот обкончавшийся болван далеко не высшее звено. Более того, тот, кто нам нужен, имеет способности в десять крат выше обычного нейтрала и обычного Верховного Чанкра. Он может уметь тебя блокировать или понижать силу твоего воздействия. И тогда все твои усилия будут равны …пшшшш…нулю.

– Я женщина…помимо чар хамелеона, ты учил меня соблазнить даже мертвого, и я использую каждый из твоих уроков. Ты во мне сомневаешься?

– Он красив. Об этом ходят легенды.

– Он не хамелеон, и мне не нужны противоядия.

– Женские глаза влюбляются не только в хамелеонов.

– Что такое любить?

Сказала, как отрезала, и волосы сменили цвет на угольно черный, а глаза заполыхали пламенем.

Оскалилась и повернулась к Ибрагиму.

– Мое тело мертвое, у меня нет сердца оно никогда не болело, у меня нет души. И я достаточно изучила объект, чтобы поставить его на колени…Ему нечем меня завлечь. Его игрушка между ног, его смазливая физиономия меня не интересуют.

– Он Чанкр…не забывай. Кто знает, какова реакция хамелеона на эту расу. Сеасмил прекрасно справляется с каждой из твоих уловок.

– Я не применила к нему ни одной. – фыркнула девчонка, – И я не забываю. У нас нет сведений, как и я на него смогу воздействовать.

– Вот именно. Потому что это один из самых жесточайших командиров спецподразделения разведки Нейтралитета. Фанатик. Работает без промахов. Ни одного прокола или ошибки. Он разрывает противника взглядом изнутри так, что из того через лопнувшие дыры лезут внутренности.