– Стив, ничего себе! Как здорово! – Я, улыбаясь, заботливо погладила Мишу по плечу. – Ты, получается, много занимался музыкой?

– Да! А еще мне тогда нравилась девочка Ира. Так вот она подошла ко мне в тот вечер, обняла и поцеловала, не говоря ни слова. Сказать, что я был безумно счастлив, это ничего не сказать.

– Значит, ты поцеловался с девочкой впервые в шестом классе, да? Так и запишем.

Мы оба рассмеялись.

– Это была сама невинность… Да и продолжения у нас с ней никакого не было. Ей нравился другой мальчик, но и с ним у них ничего не вышло. Все это детские увлечения. Они в эту пору легко вспыхивают и гаснут быстро. Но я после этого полюбил Стиви еще больше.

– Как здорово!

– Лизонька, мне очень хочется тебя послушать. А спой мне, пожалуйста, что-нибудь под гитару.

– Стив, да ты что! Я, знаешь ли, уже столько лет гитару в руках не держала. Сложно даже посчитать, сколько времени прошло. Как, наверное, уехала в город учиться, так с тех пор и не играла.

– Твои руки все вспомнят. Они хранят музыкальную память. Это как научиться однажды плавать, потом уже не разучишься.

– Прости, но я не буду рисковать.

Миша рассмеялся.

– Но могу спеть без гитары. Я часто что-то напеваю.

– Отлично. Я уже предвкушаю. Хотя минуточку. Я попробую тебе подыграть.

Миша очень точными, выверенными движениями пошел к стене, где висела гитара. Снял ее, вернулся к стулу. Стал настраивать.

– Миша, я спою тебе песню «Волшебная картина», которую сама однажды сочинила.

– Лиза, ты еще и тексты пишешь?

– Да! Был такой период.

– Ну что же. Все готово.

– Мишенька, надеюсь, я тоже. – Опять не смогла сдержать смех.

– Начинай.

И я запела… С мелкой дрожью в голосе…

Нарисуй мне, художник, два разных города,

Друг от друга далеко.

Нарисуй мне, художник, как два белых лебедя

Летят высоко,

Оставляя под крыльями этот мир, этот мир, этот мир.

Эту жизнь – с заботами, с печалью,

Эту жизнь – с разлукой, с расставаньем,

Эту жизнь, эту жизнь, эту жизнь.

Проведи по холсту, художник, кистью,

Отрази, как счастливо летят птицы.

Как привольно им в поднебесье,

Как спокойно им любить без лести, в вышине,

Далеки они от будней, далеки от многолюдной суеты,

Ведь парят они над миром, не опишет даже лира их любви.

Посмотри же, живописец, – в людей птицы превратились и летят.

Как красив полет их, видишь?

А сейчас замри – ты слышишь песнь дриад?

Невозможное возможно – окрыляет любовь тоже, говорят.

Не страшны им расстоянья. Они вместе, а сердца их в унисон стучат.

Одиночество, разлуку, омут горя, слезы, муку не рисуй, художник, –

Пусть эта картина будет только о счастливой любви!^>[>2>]

Уже со второй строки Миша подобрал музыку. Это так удивительно! Он очень тонко почувствовал песню. Я пела, и у меня по щекам текли слезы счастья… Мой голос и звучание гитары стали единым целым… Это было… словно волшебство…

Миша восхищался мной, сказал, что я невероятно талантливая и с таким голосом можно давать концерты в больших залах.

А потом предложил спеть песню на два голоса. Мы долго перебирали варианты, но потом сошлись на песне Максима Сергеевича Резниченко «Осенний вальс». И вместе спели ее…

Между нами с тобой цунами,

А не просто страстей волна.

Мы меняемся городами,

Ты по-прежнему мне нужна.

Безупречно танцуют листья

Свой последний осенний вальс.

Не успели с тобой проститься,

Может, больше не будет нас.

Осенний вальс играет не для нас,

Частится пульс, не спет еще романс.

Нам бы в Прованс на парочку недель,

Но заметет жизнь сказку, как метель…

Двери с петель – и снова холода,

Я для тебя застыну навсегда.

В памяти мы застывший зимний лед,

Ты для меня мечтаний гололед…