– Танюшка, да я все силы приложил, чтоб на сентябрь договориться. Но заказчик ультиматум поставил: или немедленно, или с другими поеду. А искать, как ты понимаешь, не мелкие монетки собирались. Только не вышло ничего. Не нашли.

– Бог наказал. За твою лживость, – назидательно сказала Садовникова.

– Главное, чтоб ты меня простила.

– Ладно. Так и быть. Но предупреждаю в последний раз: опять наврешь – о чем угодно, – пойдешь на фиг. Уже без вариантов.

По его лицу мелькнула тень растерянности. Таня подозрительно спросила:

– Еще один «скелетик» имеется?

Денис твердо ответил:

– Нет. Никаких больше скелетов. Их и так в моей жизни оказалось слишком много.

Татьяну всегда вдохновляла «смена картинки». А когда отдых проходил по хай-классу да в хорошей компании – она себя по-настоящему счастливой чувствовала.

Дни летели стремительно, ярко. Днями за окнами кроссовера мелькала Европа, ночами они с Денисом и Митей отдыхали от странствий в шикарных отелях.

Сын поначалу тушевался. Раньше он считал: хорошая гостиница та, где лебедей из полотенец скручивают. Но в люксовых заведениях жизнь текла совсем по другим стандартам.

В самый первый вечер, еще в Болгарии, мальчик приметил: в спальне у Дениса под кроватью носки валяются. Знал – для теть Тани как красная тряпка, поэтому незаметно затолкал их подальше, в самый темный угол. А пришли с ужина – нету. «Сперли», – поначалу решил. Но утром подле номера обнаружил пакет – выстираны и даже вроде как поглажены. Принес, объявил маме с папой (про себя их так называл):

– Вам нужно постоянно здесь жить. Тогда и ссориться не будете.

Садовникова улыбнулась:

– Грязные носки для меня не единственный триггер.

Мудреное словечко Митя знал, поэтому мгновенно парировал:

– И до полудня дядя Денис тут не спит. Потому что завтрак до одиннадцати.

Богатов подмигнул:

– Ну, завтрак-то в любое время могут подать. Я просто ее злить не хочу.

– Так и не злил бы никогда! Вот было бы здорово!

– Нельзя. Тогда она будет считать меня подкаблучником.

Садовникова рассмеялась.

Мите ужасно нравилось, когда тетя Таня веселая и беззаботная. И что чуть не каждый день они в новом городе, и что школы нет, и что с дядей Денисом можно как с лучшим другом.

Мальчик, конечно, ему рассказал, как вернулся на теннис. Советовался – надо ли продолжать?

– А что ты теряешь? – удивился тот. – Пока нравится – играй. Надоест – давить на тебя никто не будет.

Митя погрустнел:

– Мама… она тоже так говорила сначала. А потом началось: если хочешь быть чемпионом, надо терпеть.

– Но тебе поздно в чемпионы готовиться – в десять-то лет. Так что играй спокойно. Для личного удовольствия.

– Я уже посмотрела: во всех клубах есть абонементные группы. Два раза в неделю по полтора часа, – подхватила Таня. – И кстати, если туда ходить, можно от школьной физкультуры получить освобождение. А оценку тебе тренер выставлять будет.

– О, тогда круто! – обрадовался Митя. – Надеюсь, у нас первым уроком поставят и я вместо него спать буду.

– Но каков конспиратор! Сколько лет молчал! – нежно улыбнулась Таня. – Исключительная должна быть выдержка у ребенка!

– Да вот и думаю: может, я дядь-Денисов все-таки?

Митя родного отца не жаловал и не скрывал: очень бы ему хотелось Богатова в папы.

Тане тоже казалось: ну, не может у такого ничтожного человека, как Максим, получиться столь замечательный сын. Но Богатов настаивал: Митя не от него. Хотя усыновить – если Садовникова за него замуж пойдет – был готов.

Татьяна – как всегда, когда они вместе с Денисом замечательно отдыхали, – стала задумываться: «Может, попробовать? Ладно, не замуж – хотя бы опять вместе пожить? Ладить не только в праздники, но и в будни?»