Дареевск располагался в тридцати верстах от поселения Стародуб. Широкая улица, застроенная белеными хатами с соломенными крышами, вела прямо к каменной белой церкви, прятавшейся в зарослях черемухи. В основном в селе жили потомственные казаки – их дома всегда имели при себе огороды и сады. Однако значительную часть здешней земли застроили помещичьи крестьяне, принадлежащие Ханенко и Миклашевскому.

Небольшая бревенчатая хата Харитона стояла недалеко от церкви, упираясь плетнем в болотистый берег реки. За много лет семейной жизни он знал, что Анна с сыновьями, управившись с хозяйством, будет ждать его. Ей оставалось только подоить корову, вернувшуюся с поля. Накормит детей, подоит корову и будет стоять высматривать возле открытых ворот.

Еще будет ждать его самая младшая – любимая доченька Лукерья. Ей исполнилось три года, она уже хорошо говорила и помогала матери теребить шерсть.

Эту хату построил его отец, Иван Кириенко, после того как вернулся с войны, начатой французами. С обеих сторон хаты росли березы и ветлы. Деревья старые, стволы уже все во мху. Вдоль деревьев – плетень, еще покойный отец ставил… Давно хотел Харитон деревья вырубить и плетень обновить, но никак руки не доходили. Он часто вспоминал отца, тот был невысокого роста, с густой бородой, широк в кости. Обычно с военных сборов он возвращался с особым пафосом: на гнедом жеребце, в зеленом мундире. Из-под темно-зеленой фуражки с желтым околышем выбивалась прядь темных волос, на боку висела шашка, ее ножны в лучах яркого солнца отливали серебром.

Когда грянула война с французами, вероломно вторгшимися на территорию России, в губернии стали формироваться казачьи полки. Атаман войска на общем совете объявил, что те казаки, которые запишутся на войну, будут освобождены от всех казенных податей до ее окончания. Многие жители села приняли это предложение и пошли добровольцами, в том числе и Иван. Они были причислены к 3-му Черниговскому полку. Но казаки собирались воевать не только из-за налоговых послаблений. По всем деревням из хаты в хату ходили слухи, что Наполеон идет вместе с поляками и другими католиками, чтобы уничтожить православие в России. А память дареевских жителей о власти шляхтича Пясочинского, который владел крестьянами до восстания Богдана Хмельницкого, еще была свежа.

С годами дом начал дряхлеть и врастать в землю, Харитон менял сгнившие бревна, мазал глиной стены, перестилал солому на крыше, но время брало свое.

Подъезжая к дому, что стоял напротив его хаты на другой стороне дороги, Харитон увидел старика Терещенко. В светлой рубашке и казачьей фуражке он сидел на бревне, притулившись к заборчику палисадника, и, согнувшись, подслеповато смотрел куда-то вдаль из-под густых бровей, потом, будто очнувшись от дремоты, тряхнул головой и приветливо помахал соседу клюкой. В ответ Харитон поднял руку, приветствуя его.

За свою долгую жизнь Василий Терещенко дослужился до вахмистра, а уйдя со службы, основательно занялся хозяйством. Однако жил он в постоянной нужде, несмотря на то что был рачительным хозяином. Невысокого роста, с окладистой бородой, в старости он стал задыхаться и часто болеть. Глаза видели плохо, а недавно оглох на одно ухо. От домашних забот теперь он отошел и передал бразды хозяйствования своему сыну Матвею. Тот не только занимался обыденными делами, но и был первым помощником сельскому голове казачьей общины, за что был произведен казацким старшиной в десятники.

Сколько помнил себя Харитон, Терещенко с женой вечерами всегда сидели на лавке и о чем-то ворковали. А прошлой зимой жена умерла от болезни сердца… Не думал Василий, что после такого горя когда-нибудь выйдет вечером за ворота и сядет на скамейку, да и саму скамейку решил убрать с глаз долой.