Они выпили. Ловкая, стройная, красивая, непонятно как попавшая сюда Зина набросилась на еду. С тарелок моментально исчезали сало, котлета, помидоры, сыр, хлеб. Пустая вазочка из-под варенья перекочевала в раковину, фантики от конфет в мусорное ведро. Зина выпила две больших кружки растворимого кофе. Зинаида Ивановна тоже позволила себе небольшую кружку – у неё было высокое давление, и врачи запрещали кофе.

– Может, ещё чего-нибудь хочешь? – спросила она, радуясь аппетиту гостьи.

– Нет, спасибо, – Зина вытерла губы бумажной салфеткой, скомкала её и бросила в ведро для мусора, стоящие возле стола с вмонтированной раковиной. Попала в цель и обрадовалась меткости.

Убрав со стола грязную посуду в раковину, Зинаида Ивановна начала её мыть и ощутила превосходство перед той, которой она была в молодости. Её ночная гостья никогда сразу не мыла посуду, придумывала тысяча предлогов, чтобы увильнуть от противной работы. Её всегда тошнило от жирной скользкой тряпки, которой нужно было елозить по тарелкам, довольствуясь тёплой водой в тазике. В те годы горячую воду нужно было греть. Вспомнив прошлое, Зинаида Ивановна перестала гордиться собой. Времена изменились, и горячая вода сейчас текла из крана, а ароматное средство для мытья посуды без остатков растворяло жир.

Зина сидела у открытого окна, курила. С улицы тянуло холодом, но дождь уже перестал. «Принесла ж тебя нелёгкая!» – подумала Зинаида Ивановна, посмотрев на Зину.

– Куришь? – девушка протянула ей «Приму».

– Нет. Бросила, когда Любу под сердцем носила.

– Значит, у тебя, то есть у меня есть дети?

– Одна дочка, и внук уже. Митя. Двенадцать лет.

Зина выбросила сигарету на улицу и закрыла окно.

– А я на стройку лечу. Самолёт завтра в восемь утра, день свободный, дай, думаю, зайду. А ты переехала. С трудом нашла, поэтому так поздно к тебе. Город изменился, ощущение такое, что я попала в Америку. Ни одного магазина с русским названием. Вот никогда не думала, что у нас такое может произойти! Иностранцев много! Ты замужем?

Конец ознакомительного фрагмента.