Закончив рассказ, гость пододвинул тарелку с холодной котлетой, оставшейся после вчерашней пирушки, взял руками, сунул целиком в рот и невнятно проворчал:

– Погода дрянная. Лето называется.

– Да, погода не летняя, – согласилась я.

– В чей же я все-таки дом зашёл? – снова спросил он.

– В мой.

Гость засмеялся. Дожевав котлету, сказал:

– Ну, в таком случае я пошел.

– Я провожу.

Гость вышел из комнаты, я вслед, но его уже нигде не было, будто растворился в воздухе. Я бросилась во двор, но там молодого человека тоже не было. И машина за забором не стояла. Я вернулась домой, поискала в сенях на вешалке его плащ. Плаща не было и сапог тоже. Мне стало не по себе. Не мог же человек так быстро выйти из дому, сесть в машину, завести её и уехать? И Найда не лаяла, что на неё не похоже.

Спустя несколько дней после описанных событий я спросила одну пожилую соседку – старожилку посёлка, с которой была в дружеских отношениях, она часто приходила ко мне просто поболтать, не знает ли она в нашем посёлке Ксению Инютину.

– Знала, миленькая, – сказала она. – Это твоя бабушка.

Точно – девичья фамилия бабушки Инютина, а я забыла об этом. Итак, одну Ксению Инютину в своём посёлке я нашла. Но маловероятно, что она та самая, которую искал гость. Бабушка не могла быть невестой того молодого человека: она умерла пять лет назад. Но, когда я упомянула, как звали моего загадочного гостя, соседка неожиданно заволновалась, и воскликнула:

– Не уж то Николай приходил!

– Вы с ним знакомы? – спросила я.

– Была. Николай был женихом твоей бабушки. Разбился он на машине перед самой их свадьбой. Мучается он на том свете, Ксению ищет.

В скором времени я продала дом – жить мне в нем стало не уютно, потому что я все ждала, что сейчас снова заявится ко мне Николай в поиске своей невесты. В призраков я никогда не верила и теперь тоже, но все таки лучше с ними не пересекаться.

Говорят, в семье не без урода. Так вышло, жребий пал на меня. У меня дефицит гормона счастья. Этот термин перешёл к нам из прошлой жизни, когда мы находились в материальных телах. Если бы я знала, что произойдёт отклонение в третьем перерождении, ни за что не согласилась на него. Тонкое тело, как сейчас у меня, может жить вечно, перерождение необязательно, но мне захотелось новых ощущений. Второе я пережила без нарушений. Было только ощущение времени, когда каждая секунда дорога и хочется использовать её с пользой, как говорил один книжный герой: чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Странное ощущение, если живёшь вечно. Но оно быстро прошло и мне захотелось что-то новенькое. И вот я снова получила, что хотела.

Раньше я была всем довольна, а сейчас меня ничего не устраивало. Хотелось крушить ломать все, что попадалось на пути. Я устраивала на Земле землетрясения, насылала на берега цунами, тропики превращала в пустыни, гибли животные. Но я не находила в этом удовольствия, которого так хотела. Меня не радовала ни цветущая благоухающая поляна, ни пустыня, оставшаяся от неё после очередной моей шалости. Я не находила себе место на Земле.

Сородичи считали меня повёрнутой, и смеялись над моими проделками. Сколько бы я не крушила, они все восстанавливали. Пустыни снова наполнялись жизнью – всходили травы, зацветали цветы, озера наполнялись водой. У выживших животных рождалось потомство. Спустя некоторое время по зелёным лугам снова паслись стада.

Однажды в поисках приключений я залетела в ухо дикой коровы и поняла, что мне не хватает для счастья – материального тела.

– Я хочу жить в теле, которое приходит в восторг оттого, что в него попадает еда, – сформулировала я цель и добавила. – Но только не в коровьем.