Пригладив волосы и снова подняв на меня взгляд своих карих глаз, он с надеждой спросил:

– Ну что, беретесь?

«Что я, идиотка, отказываться от таких денег», – подумала я про себя, а вслух произнесла:

– Постараюсь вам помочь, но хочу предупредить, что мне нужен аванс за три дня.

– Само собой, – Шарков достал из кармана портмоне, отсчитал шестьсот долларов и положил на стол.

Из другого отделения портмоне он достал визитную карточку и протянул ее мне.

– Вот здесь мои реквизиты, при необходимости звоните. Разрешите откланяться.

Он тяжело поднялся и направился в прихожую.

– Я надеюсь, вы будете держать меня в курсе расследования.

– Конечно, Эдуард Игоревич, – ответила я и, попрощавшись, захлопнула за ним дверь.

Я открыла глаза и посмотрела на круглые часы, висевшие на стене: восемь ноль две. Обычно я ошибаюсь не больше чем на минуту, когда программирую себя на определенное время; в этот раз, очевидно, сказалась трехчасовая поясная разница между Парижем и Тарасовым. Моя антикварная кровать не хотела выпускать меня из своего шелкового плена, и я позволила себе еще три минуты блаженного ничегонеделания. Пока я готовила кофе, список участников вечеринки в «Авторитете», после которой исчезли документы, стоял перед моим внутренним взором, не мешая мне, впрочем, заниматься обычными утренними делами.

Кофе был великолепен. Насладившись его горьким вкусом и чудесным ароматом, я про себя поблагодарила знакомую колдунью с острова Калимантан, преподнесшую мне в дар пятикилограммовый мешок коричневых зерен этого божественного напитка, придающего бодрость и хорошее настроение.

Я пила его маленькими глотками, с удовольствием перекатывая во рту обжигающую душистую жидкость.

Итак, мы имеем семерых, включая Гарулина, которые могли, воспользовавшись ситуацией, стянуть документы из стола главного бухгалтера. Сначала я вычеркнула самого Гарулина, так как если бы это он украл с целью скрыть следы своего мошенничества, то было бы логичным заявить о краже в милицию, но этого сделано не было, и поэтому из возможных похитителей я его исключила. Вторым вычеркнутым подозреваемым стала главбухша Козлова – большой стаж работы и предпенсионный возраст этой женщины, обремененной семьей и внуками, не позволили бы ей пойти на такой рискованный поступок.

Оставалось пять человек, каждый из которых с большей или меньшей степенью вероятности мог оказаться вором. Не мудрствуя лукаво, я достала замшевый мешочек с додекаэдрами – двенадцатигранными костями с числами на каждой грани. На первой косточке – от одного до двенадцати, на второй – от тринадцати до двадцати четырех, на третьей – от двадцати пяти до тридцати шести.

В наше время многие люди не хотят верить магам и колдунам, ясновидящим и экстрасенсам (астрологические прогнозы наверняка слушает или читает каждый), называя их шарлатанами и обманщиками только потому, что современная наука не создала еще приборов, способных измерить энергию человеческой мысли или излучение, исходящее от растений и животных, хотя за десятки веков до Рождества Христова посвященные в Индии и в Египте, не вдаваясь, может быть, в суть происходящих процессов, могли общаться с космическим Разумом.

Мои двенадцатигранники не раз помогали мне и в расследованиях, и в житейских ситуациях, выбирая из тысяч возможных комбинаций одну, которая отвечала на поставленный вопрос иногда дословно, иногда иносказательно, а иногда и иронически.

Мысленно разделив пятерку оставшихся подозреваемых на женщин и мужчин и сформулировав вопрос по поводу последних, я метнула кости. Выпало 5+24+28. Эта комбинация означала, что результат будет пустой. Ответ яснее ясного, не требующий никакой расшифровки.