– Проверяют, отросла у него нога или нет.

Куликов обернулся и узнал одного из своих спутников по ночному путешествию.

– Мне кажется, мы сюда вместе ехали?

Куликов, со вчерашнего вечера практически ни с кем не разговаривал, теперь почувствовал необходимость поговорить. Неважно о чем.

– Меня Владимир зовут, – он протянул руку высокому парню.

– Сашка или Шура. Кто как. Можно Саня.

– Ты работал или учился?

– Работал. На тепловозе помощником машиниста.

– А почему в стройбат? – удивился Куликов.

– Отстал от своей команды, – засмеялся Сашка, – сестренка замуж вышла, мне в армию, а у нее свадьба. Пришлось срочно заболеть. Так и отстал. А ты где работал?

– Учительствовал в школе, – как-то по старорежимному ответил Куликов, сам себе, удивляясь, он ли это два дня тому назад в школе работал?

– Да!? – выпучил глаза Сашка, а сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– Женат?

– Сыну семь месяцев.

– Так что тебя в армию понесло? Нужно было косить до победы, или родить срочно второго с двумя детьми не берут.

Сашка был прагматичным и веселым парнем без комплексов. Если Россия не рухнула за тысячу лет существования, то видимо потому, что такие как Сашка были всегда в народе. Думал между ожиданием своей очереди Куликов.

Женщина врач заканчивала осмотр коротконогого призывника устало спросила: «Как одним словом назвать кровать, стол, стул, шкаф?». Вопрос повис в воздухе. Призывник смотрел на нее круглыми глазами и молчал. Через минуту врач сказала: «Это мебель. Годен». Посмотрев бумаги Куликова, взглянула на него сочувственно: «Берут всех подряд». Вопросов не задавала.

Прошедшим медкомиссию скучать не давали. Для удобства контроля призывников разделили на группы, называвшиеся по военному – взвод. Куликов и Сашка попали в 81-й взвод, судя по номерам, взводов было больше сотни. Людей собрали со всей области. На обледенелом плацу военкомата их все время строили, перестраивали и пересчитывали. Это мало кого расстраивало. Всех волновал важнейший вопрос: Куда пошлют? Страна-то большая. На эту тему слухи были самые невероятные.

Излишне хмурых лиц почти не было. Мальчишек охватило бесшабашное веселье пополам с нервным напряжением. Скопление людей напоминало вокзал, где воедино и ненадолго всех связывает хрипящий репродуктор, объявляющий о прибытии или отправлении поезда. Постоянные переклички давали уверенность, что если я числюсь, следовательно, я существую.

Во время очередной переклички Куликов услышал фамилию Сашки. Прапорщик выкрикнул: «Хлебников!». Сашка ответил: «Я». Фамилия напомнила Куликову о голоде, все они с утра ничего не ели. В три часа дня взвод Куликова повели на обед в кафе, напротив военкомата. Проголодавшиеся призывники отобедали за троих и за свой счет. В следующий раз кормили ровно через двадцать четыре часа, питание стало одноразовым. После обеда опять на плац, густо усеянный людьми, окурками и плевками. К их взводу подошел лейтенант с «тракторами» на петлицах – «покупатель». Вызвал, по своему списку, несколько человек. «Куда? Повезут куда?», – посыпались вопросы со всех сторон. Оказалось в Кутаиси в Грузию. Хлебников и Куликов в эту команду не попали, а «покупателей» в тот день больше не было. Ближе к ночи Сашка предложил пойти ночевать к его оренбургским родственникам. Куликов еще не ставший солдатом, счел, что это как-то неудобно и отказался. Кроме того, он еще не перестал быть учителем и как-то не мог, еще не мог, позволить себе легкомысленно сигать через заборы. Однако постоять «на стреме», пока Сашка перелазил через забор, Куликов не отказался. Сашка пообещал утром вернуться и растворился в темноте за забором. «Ушел на волю», – почему-то вдруг подумал Куликов. Он опять остался один в большой массе призывников.