Антон закончил свой рассказ под громкий смех Лёхи, парни ещё долго сидели и разговаривали, вспоминали разные смешные истории из своей жизни, а их было немало. За разговорами незаметно пролетела ночь, а вместе с ней и все страхи, связанные с ночным незнакомцем.

Утром парни, не теряя времени, направились в лес. Они шли уже знакомой им ранее дорогой, через старые ворота. Погода как никогда располагала к таким пешим прогулкам, солнце уже к обеду высушило все следы вечернего дождя, повсюду слышались песни различных птиц, и каждая голосила на свой лад, от трелей соловья до сорочьего стрекота, где-то поблизости, на высоком дереве, громко, как будто боясь, что её никто не услышит, куковала кукушка. За воротами дорога немного расширялась, но была более заброшенной, вся в ухабах и кочках. К удивлению, в траве можно было разглядеть слабые намётки колеи, оставленной автомобильными шинами, видно было, что по ней иногда проезжают машины, причём не каждая машина смогла бы здесь проехать, в некоторых местах можно было зацепиться днищем за какую-нибудь кочку и застрять, как корабль на рифе. В основном этой лесной дорогой пользовались грибники и, возможно, рыбаки, судя по всему, где-то неподалёку был водоём, об этом свидетельствовали крики чаек, напоминавшие хохот дурачков, собравшихся вместе и сходящих с ума. Изначально лес был не очень густой, по пути часто встречались открытые полянки, сплошь покрытые высохшей прошлогодней травой, примятой за зиму снегом, и окаймлённые по краям диким кустарником. Сквозь старую траву уже настойчиво пробивалась новая зелень, тянущаяся вверх, к солнцу. Повсюду были разбросаны островки ивовых зарослей, что ещё раз свидетельствовало о присутствии здесь водоёмов, высыхающих время от времени и снова наполняющихся водой. К одному такому, довольно большому, пруду и вышли Лёха с Антоном. Это место находилось далеко от границы садов, и показалось им наиболее приметным, в отличие от однотипного пейзажа, увиденного по дороге. Пока они не заметили ничего примечательного, кроме травы и кустов.

– Интересно, здесь рыба водится? – как бы сам у себя спросил Лёха, – довольно большой пруд.

– А вон и ответ на твой вопрос, – указал рукой Антон на небольшой проход в кустах ивняка.

В воде стоял человек с удочкой. Он был в болотных сапогах и стоял по колено в воде, на нём была надета изрядно засаленная камуфляжная куртка коричневой расцветки и такие же штаны, по крайней мере, то, что торчало из болотных сапог, натянутых по самые бёдра, наверняка должно было быть штанами. Такая же по цвету кепка на голове. На берегу оставались рюкзак и небольшое ведёрко, по всей видимости, приготовленное для пойманной рыбы.

В этот момент рыбак как раз что-то вытаскивал из воды, на высоко поднятой удочке что-то блестело, что-то совсем маленькое. Лёха с Антоном остановились, наблюдая за рыбаком. Тот аккуратно снял с крючка пойманную рыбу и, не выходя из воды, ловко бросил её в ведёрко, стоящее на берегу. Рыба, описав ровную дугу, с математической точностью плюхнулась в ведро, выплеснув наружу немного воды. Как ни в чём ни бывало мужчина, с видом, как будто он перезаряжает снайперскую винтовку, осмотрел крючок и, удовлетворённый проверкой, закинул его обратно в воду.

– Ну, ни хрена себе, какой меткий! Ему бы не с рыбой возиться, а в баскетбол играть, за сборную страны! – воскликнул вполголоса Антон.

– Да! Ловкий как кот! Только рыба у него мелкая какая-то. Гольяны, похоже, такую даже в уху бросать стрёмно, – заметил Лёха, – разве что кошкам на обед.

– Да какая разница, ради спортивного интереса мужик ловит. Жаль, мы удочки не взяли, – переживал Антон, – а я бы сейчас порыбачил! А если бы ещё и лодка была!..