С л а в а . Он занят, у него дела, семья какая-никакая. Мы ему кто? Своих детей нет, вот и вымещает на чужих нерастраченную нежность.

А л и к . Он к нам очень хорошо относится.

С л а в а . Куда уж лучше.

А л и к . Все-таки ты зануда. В такую рань человек потащился в город, рыскает по подворотням, клянчит. Разве не стыдно в его-то годы с протянутой рукой?..

С л а в а . Воображение у тебя в порядке. Да он к женушке под бочок закатился, сегодня же выходной, она дома…

А л и к . Плохо ты о нем думаешь. И потом, мне кажется у него с женой не все ладно.

С л а в а . Чепуха! Он поехал поездом шесть пятнадцать, в восемь дома. Она спит в такую рань. Он туго свое дело знает, этот Юрий Андреевич. А мы с тобой посторонние… Он здесь еще покантуется малость, подсоберет материала и – восвояси. Больше мы с ним никогда не встретимся.

А л и к . Врешь ты все! Он не такой, он хороший…

С л а в а . У тебя только и есть, что хорошо или плохо. Но ведь это же крайности. Между ними, по-твоему, огромное незаполненное пространство. Но ты ошибаешься – пространство это заполнено, заселено, обжито. Кстати, по распределению Максвелла, именно большая часть человеческих отношений приходится на золотую гнилую середину. Ты, Алик, полярный человек, тебя нынешняя цивилизация пощадила…

А л и к . Я бы врезал тебе, Славка, за такие слова. Циник.

С л а в а . Ха! Он бы мне врезал! Да я жду, не дождусь, когда наконец-то в тебе мужик очнется, и чтобы ты именно врезал. Даже мне, согласен. Нельзя же без конца мямлить: ах, они хорошие, ах, они плохие… Плохих – побоку, к хорошим – поближе… Продадут тебя твои хорошие.

А л и к . А ты хороший?

С л а в а . Черта с два! Не желаю быть хорошим.

А л и к . В тебе говорит твое прошлое. Ты еще отойдешь, отогреешься. Забудешь детские обиды…

С л а в а . Дудки! Самые сильные впечатления из детства.

А л и к . Неужели ничего хорошего не было?

С л а в а . Было. Когда я оставался один. Это случалось редко.

А л и к . А я не могу быть один. Мне без людей тошно.

С л а в а . Ты домашний ребенок – я общественный. Чуешь разницу?

А л и к . Зачем же ты женишься? Ведь один не будешь…

С л а в а . Сложный вопрос.

Из своей комнаты выходит Охлобыстин. Он в драной полосатой пижаме, со сна раздражен и недоволен всем на свете.

О х л о б ы с т и н . Пацаны, привет. Все на свете проспал, и ни одна сука поганая не разбудила старого чекиста, мать вашу, перемать… Куда вы, тараканы, подевались? Слушайте, а что за клиенты объявились в нашей хате? Чего им надобно?

А л и к . Командировочные.

О х л о б ы с т и н . Знаю, сам принимал, документы в порядке, хотя малое, самое малое подозрение имеется. Понял, нет, Алик? Я к тому говорю, что наша квартира – не проходной двор. Буду жаловаться начальству, жить невозможно… стало.

А л и к . Иван Антонович, у вас же своя квартира имеется. Что ж вы там-то не живете?

О х л о б ы с т и н . А вот, представь себе, не живется. Одному скука смертная. Без людей мне худо. Понял, нет? Охламон…

С л а в а . Иван Антонович, а вы помните, что вчера вытворяли?

О х л о б ы с т и н . Что же я такое вытворял, Славик? Напомни, милый человек, сделай одолжение старому заслуженному чекисту.

С л а в а . Явились в совершенно непотребном состоянии. Точнее, Леха вас приволок под мышкой, вы-то уж ничего не соображали. Но, странно, довольно быстро очухались и принялись нас стращать карами небесными. По секрету поведали, как людишек ломали – сначала вдоль, потом поперек. Это что, правда?

О х л о б ы с т и н . Да кто ж его знает, правда ли, нет ли… Подобное, братцы мои, неведомо. Бо-ольшая тайна, скажу я вам. Государственная. Наши тайны наперечет государственные. А вы, одолжение сделайте, забудьте. Мало ли что сказанул старичок спьяну?