– Поставь воду на плиту, начнём пока картошку варить, – ответила девочка, возвращаясь с целым мешком куриных ножек. Очки она так и не сняла и выглядела очень мило и вместе с тем несколько комично.

Саламандра послушалась и приступила к работе. В столь коротких шортиках ноги девушки казались невероятно длинными. Она встала у плиты и её ягодицы, которые едва выглядывали из-под штанин, как раз были на уровне верхнего края плиты. Снова засмотрелся на неё, на её формы и широкие женственные бёдра. Перевёл взгляд направо и увидел возмущённую физиономию Каролины.

– Почти все, кто к нам приходил, раздевали её руками, один ты глазами, – сострила девочка.

– Это плохо? – уточнил, обдумывая, что дальше скажет Каролина.

– Это хорошо.

Вот и весь ответ. А я уже приготовился защищаться, особенно когда увидел её горящие от гнева глаза. Но теперь пришло осознание, что злилась она не на меня, и тем более не на Салли, что одевается дома довольно откровенно, а на себя. Она вела себя очень неприветливо по отношению ко мне, а теперь жалела, что сразу не пошла со мной на контакт. По крайней мере, так я это видел.

Салли вернулась к нам, закинув картошку вариться, а перед этим, как это следует сделать, промыла её в воде от лишнего крахмала. Оказывается, хозяйка-то настоящая, тоже что-то да умеет.

– Что дальше? – попросила новых указаний девушка у своей более молодой и опытной начальницы.

– Включи духовку прогреваться. Сто восемьдесят градусов, подогрев снизу, без конвектора, – как инструкцию выдала девочка. Салли мигом развернулась исполнять приказ, а у нас пока вновь было время наедине.

– И что ты о нас думаешь?

– Хорошая пара, жаль опять временная, – вздохнула Каролина и посмотрела на настенные часы. Верно, отсчитывала время на прогрев духового шкафа.

– Почему ты так думаешь? – усомнился в её словах, но потом сам подумал, зачем мне Салли и в самом деле. Мы сдружились, но мы же не пара.

– Всегда так. Кто-нибудь находится, как ты, а потом пропадает. Не знаю, как там у вас мужчин, а ей очень больно, – объяснилась девочка, как раз к тому моменту, пока не вернулась Салли.

Девушка села на стул, который прежде занимала Каролина за завтраком. С улыбкой посмотрела на нас, но ничего не сказала. Вряд ли она слышала из кухни, что мы тут обсуждали, сидя в обеденной зале. Но всё же никакой перегородки между комнатами не было, если не считать барную стойку и два горшка с огромными пышными гортензиями. Ещё вчера я не знал, как они называются, но никогда не думал, что узна́ю о них в огромном особняке на окраине Нового Града.

Теперь уже Каролина ушла от нас. Она перебрала все куриные ножки, которые прежде уже успела разделать и растасовать по пакетам. Отдельно голени, отдельно бёдрышки. Ещё был совсем небольшой пакет с лапками. Не совсем понятно для кого он, так как я бы есть такое на месте Салли и Каролины точно не стал.

Девочка отправилась к плите, чтобы сварить голяшки, и теперь я остался наедине уже с Саламандрой.

– А как ты её сама называешь? – задался вопросом, так как было действительно интересно.

– Каролину-то? – задумалась Салли. – Кася. Иногда… А вообще, я редко когда называю её по имени. Но она для меня не кухарка, нет. Это моя…

Саламандра замешкалась со следующими словами. Довольно редкое, очень задумчивое выражение лица сменило радость от моего вопроса про Каролину. Не стал её мучить с ответом и перешёл на другую тему.

– Мне завтра нужно на работу. Вторник же. Наверное, после ужина я поеду к себе домой.

Девушка всё была в раздумьях и не сразу осознала мною сказанное.

– Зачем? Оставайся! Утром я отвезу тебя на твою работу, – предложила свой вариант Саламандра. – Кстати, где ты работаешь и кем?