Узнав подоплеку скандала, Стас вновь вернулся к отцу Натальи. Кулаки зудели так, что думалось только о том, как бы ненароком не убить. Заморыш был еще тот, хватило бы одного крепкого удара. Редкие вопли сердобольного народа, радеющего за отцовские права, его не слишком трогали, и все же утюжить опустившегося в конец опойку бывший спецназовец не стал. Постоял рядом, поглядел и отошел в сторонку. Но что-то все-таки в душе его перещелкнуло. Поманив к себе Наталью, он объяснил, что временно лишает папахена отцовских прав и забирает ее с собой. Протянув платок, помог утереть разбитое личико. После чего двинул с рынка прочь. Наталья могла и не идти за ним, но она пошла.

Гнилозубый папочка пытался, правда, что-то такое вякнуть вдогон, но Стас даже не обернулся. Так и получилось, что в его двухкомнатной квартирке поселилось это сонное чудо – абсолютно незлобивое, умеющее рисовать на обоях марсианской красоты пейзажи, заглядывающее в глаза с такой преданностью, что о том, чтобы лишать Натаху крова, вскоре неловко было уже и думать.

Поэтому и в этот путь они отправились вместе – Стас Зимин за рулем, Натаха – рядышком, закутавшаяся в плед, в обнимку с двухлитровым китайским термосом. Расчет Стаса оправдался. Присутствие дамы успокаивало блюстителей ГИБДД, и на всех постах, едва заглянув в салон, их пропускали беспрепятственно.

Отъехав от города на пару десятков километров, Стас свернул на обочину, к придорожным кустам. Подобные дела лучше делать при свете дня, но очень уж не терпелось узнать, чем же его нагрузили.

– Мотор поломался?

– Да нет, подышим свежим воздухом отдохнем. – Стас выбрался наружу, шутливо скомандовал: – Кавалерам направо, дамам – налево.

Натаха высунула голову из окна, глядя в небо, восхищенно заахала:

– Ой, какие звезды! Ты только посмотри. Как бенгальский орех!

«Бенгальский орех» – это было вполне в Наткином духе. Лицо «как коржик», а глаза «как солнышки» – подобными сравнениями была пересыпана вся ее речь. Вполуха прислушиваясь к восторженному лопотанию пассажирки, Стас приступил к исследованию «Москвича».

Машинка была явно бэу, но, судя по всему, капитальный ремонт прошла достаточно недавно. Изучив подкапотную требуху и бегло простучав стенки, Зимин заглянул в багажник и присвистнул. Все оказалось намного проще, чем он думал. Не стоило терять и время. Среди прочего хлама небрежным рядком стояли обычные жестяные банки из-под масляной краски. Не новенькие – с пятнами олифы и легкой ржавчинкой на крышках. Рядом лежали обмотанные полиэтиленом кисти, измазанные краской тряпки, несколько рулонов дешевых обоев и пластиковая бутылка растворителя. Словом, совершенно невинный натюрморт заурядного маляра, решившего выбраться на загородную дачу с целью косметического ремонта последней.

Стас с интересом повертел жестянки в руках, покачал головой. Даже цвета подобрали разные, умники хреновы! На первый взгляд, задумка не ахти какая, однако вполне добротная. Запах краски – вещь подлая, у любого пса нюх отобьет. Опять же – глубже прятать не всегда надежнее. Пожалуй, вот так – на самом виду да еще в обрамлении кистей и тряпок – гораздо безопаснее. Он не мог, конечно, утверждать на все сто, что именно в жестяных банках спрятан товар, но внутреннее чутье подсказывало, что так оно и есть.

– От машины далеко не убегай, я скоренько.

С двумя банками в руках Зимин отошел в ближайшие кусты, повертев головой, убедился, что Наталья его разглядеть не может. Присев на корточки, расстелил на земле заранее приготовленную клееночку, еще раз осмотрел банки. Без хитростей, конечно, не обошлось. Вместо пломбочек использовали бумажные полоски. Из обыкновенной газеты. Вооружившись отверткой, Стас аккуратненько вскрыл одну из банок, подцепил таким образом, чтобы сохранить охранительную полосу. В нос шибануло густым и едким. Он поморщился. Да уж, песикам тут и впрямь делать нечего!.. Подсвечивая себе фонариком, Зимин сунулся в маслянистую глубь древесным прутиком, легонько помешал – и почти тотчас наткнулся на тугой и явно инородный ком. Сам себе улыбнулся. Вот оно – долгожданное Эльдорадо! Яд, которому уготовано отправить на тот свет добрую половину человечества. Причем – с полного согласия последней. Как говорится, зачем нам реалии, если виртуалии лучше?