— Ну, Светлана Алексеевна, что скажете? — в этот раз Вишнякова отмалчиваться не стала.

— Скажу, что в свой класс я его рекомендовать однозначно не буду.

— Почему? Всё настолько плохо? — удивилась Антонина Львовна.

— Твёрдая тройка по английскому. Четвёрку ему старательно натягивали. Но английский ещё куда ни шло… а вот знания по второму языку просто отсутствуют в достаточном количестве для перевода в седьмой класс. Огромные пробелы по немецкому. И та единственная тройка, которую ему явно «нарисовали» по итогу шестого класса, не отражает действительности. И я даже сейчас не говорю о третьем языке. А если учесть сложные жизненные обстоятельства ребёнка, то зачем его пихать туда, где он заведомо будет учиться хуже, тем самым усугубляя ситуацию? Мой вердикт — математический класс.

— Хорошо. — И директриса на время замолчала, раздумывая о сложившейся ситуации. — Раз всё настолько плохо, пожалуй, Светлана Алексеевна, я с вами соглашусь. Антонина Львовна, оформляйте его в класс к Марине.

Они продолжили обсуждать эту тему, но уже без меня. Дальше я задерживаться не стала, а направилась в кабинет, где меня ожидали. Любовь Сергеевна была рада такому итогу. Я, собственно, тоже.

3. Глава 2

Неделя пролетела как один день. Проверка домашних заданий. Контрольные работы. Педагогические советы. Плюс ежедневное репетиторство по вечерам со студентами. К пятнице я была выжата как лимон и выходных с последующим переходом в каникулы ждала с огромным нетерпением. Это даст возможность хоть немного перевести дух и чуть-чуть уделить времени себе.

После развода с Олегом я старалась одна вообще не оставаться. Почти на месяц мы уехали отдыхать с сестрой в Анапу. А с августа набрала столько репетиторств, что с огромным трудом распихала их, согласовав время после выхода на основное место работы — в школу.

В этой бешеной гонке, которую я себе устроила, пытаясь занять каждую свободную минуту, чтобы не думать ни о чём, сейчас поняла, насколько же я устала. Ни минуты покоя не оставила для себя. Да и Олег в последний месяц активизировался. Постоянно названивает, пытаясь узнать, как у меня дела, навязывая мне свою мнимую заботу. Раздражало дико.

От безрадостных мыслей отвлёк звук борьбы на лестнице. Быстрым шагом направилась туда, откуда доносились голоса и удары.

— Бей, Егор! Ну, ты чё!

— Бли-и-ина, мазила!

— Ни фига себе у него удар!

— Пацаны, шухер! К нам идут.

Немыслимо! В школе драка в разгар рабочего дня! Куда только охрана смотрит?!

— А ну, стоять! — рявкнула так, что все звуки моментально стихли.

— Ой, Светлана Алексеевна, это вы? Здрасьте, — как ни в чём не бывало поздоровался Исаков Максим, одёргивая жилетку.

Картина, открывшаяся моему взору, впечатляла. Четыре ученика из класса Марины Анатолиевны стояли со скучающим видом, смотря кто куда, но только не в мою сторону. Чуть поодаль от них держался новый мальчик из их же класса — Волков Александр.

Куртка разодрана. Из губы сочится кровь. Ладони сжаты в кулак, и на них заметны ссадины. Но его глаза при этом горели яростью и не обещали ничего хорошего своему обидчику. Саша словно не замечал численного перевеса, готов был стоять до последнего.

Окинув компанию беглым взглядом, быстро определила второго участника потасовки. Игнатьев Егор. Разодранная жилетка. Разбитый нос и наливающийся синяк под глазом не оставляли сомнений в его непосредственном участии.

Умный, я бы даже сказала, талантливый мальчишка. Отличник. Но при этом жуткий задира и драчун. Вообще не могла понять, как в нём это уживается. Собранный и внимательный на уроках и абсолютно развязный на переменах.