– Откуда же мне знать, господин? Они ведь не докладывали.

После этого Гиллард решил завернуть к дому, где жила Лаури и где было положено начало его службе Закрытому городу. Он не стал стучаться в дверь. Постоял недолго, глядя на розовые занавески в верхнем окошке.

«Интересно, какой она стала?» – подумал он, – «должно быть, красавица… Красавица для принца».

Гил попытался воскресить в памяти образ сумасбродной десятилетней девчонки, но вместо личика видел только мутное пятно, обрамленное золотыми локонами. Что ж, прощай, Лаури. Ты всегда будешь напоминанием самой страшной глупости, которая перекроила всю мою жизнь.

И, круто развернувшись на каблуках, маг зашагал домой. В Закрытый город.

Он был совершенно одинок и, к тому же, навсегда потерял своих родителей. Пусть не родных, как на это намекали и Магистр, и девушка-вампир, но любимых.

Бледное лицо темной нелюди снова всплыло в памяти.

«Я знала твою мать».

Но где же тебя найти, чудовище, чтобы как следует расспросить? Наверняка Магистр придерживает тебя для особых случаев, а, следовательно, ты томишься где-нибудь в клетке, в подземелье, подальше от дневного света…

Больше Гиллард никогда не ходил туда, где раньше был его дом. И почти все свободные вечера проводил внутри кольца черных стен, внимательно смотрел, слушал, наблюдал. Его старания увенчались успехом: оказалось, брат Арве, специалист в области взаимодействий воды, периодически спускался в подземелье Малой башни, но не с пустыми руками, а запасшись сырым мясом. Иногда он прихватывал с собой бутыль свежей крови, но это случалось довольно редко; наверняка вампирессу держали голодной и злой. Дело оставалось за малым – сделать копию ключа и самому проникнуть в темное и душное чрево подземелий, но тут неожиданным союзником оказалось пристрастие Арве к полынной настойке и долгим задушевным беседам.

И вновь, как в Лабиринте, шагал Гиллард по склону. Поворот ложился за поворотом, виток за витком, панцирем улитки ввинчиваясь в породу. Впереди, на расстоянии вытянутой руки, летел привычный огонек, распугивая темноту, заставляя жирные тени жаться к гладким стенам.

Коридор уползал вперед и вглубь, становясь все уже; Гил уже начал беспокоиться о том, не упрется ли он в тупик или потайную дверь, но тут огонек вылетел в круглый зал – точную копию такого же под главной башней, завис под сводами потолка.

А Гиллард почувствовал, что еще немного – и волосы зашевелятся на голове. Потому что здесь почти все свободное пространство было уставлено клетками. Красноватые отблески отразились в выпученных глазах зеркальников, оживили ложным румянцем лицо болотной ночницы… В памяти вновь и вновь вспыхивали давно, казалось бы, изгнанные и забытые видения детства. Тварь неизвестной породы, волк с кожистыми крыльями, глухо заурчала, заскребла когтями камень; зеркальник в ближайшей клетке рыкнул угрожающе, но как-то вяло. Знал, что на сей раз не светит ему отведать сладкого человеческого мясца…

Гиллард глубоко вдохнул, подивился тому, что особой вони здесь не ощущалось. Небось, Магистр постарался соорудить должную вентиляцию… И подумал о том, что теперь осталось найти девушку-вампира с огромными сапфировыми глазами.

Он осторожно начал обходить клетки, стараясь, чтобы ни один из пленников Магистра не дотянулся до него когтями или зубами. Правда, одна тварь все-таки ухитрилась цапнуть Гила за рукав – но только потому, что обладала выдвигающимися изо рта челюстями.

– Ну, ну, пошали у меня, – беззлобно сказал Гил, спуская с пальцев молнию в мохнатую морду. Нелюдь взвизгнула и забилась в дальний угол клетки.