– Эй! Стой! Ты это видишь, блин? Я отличник пограничной службы! Мне нужен…

Начальник караула сокрушенно покачал головой:

– Как вы нам надоели! Когда вы уже уё… уедете в свою Россию?

Услышав крик у подъезда, в открытое окно верхнего этажа выглянул генерал Таджибаев, сказал сверху:

– Ахмед! Пусти его.

Начальник караула тут же вытянулся по стойке «смирно»:

– Слушаюсь, господин генерал!

И, мгновенно изменившись, услужливо забежал Андрею за спину, схватился за спинку его инвалидного кресла и бегом покатил Андрея в вестибюль, к лифту.

А на третьем этаже генерал Таджибаев, радушно распахнув руки, уже шел по коридору навстречу Андрею.

Выкатив Андрея из кабины лифта, начальник караула снова вытянулся по стойке «смирно», взял под козырек:

– Господин генерал! По вашему приказанию…

– Свободен! – небрежно отмахнулся генерал и радушно сказал Андрею: – Здравствуй, дорогой! Как живешь? Что нужно?

– Поговорить. Я раскрыл сеть…

– Опять? – перебил генерал. – Заходи сюда.

И генерал открыл дверь в комнату рядом со своим кабинетом.

– Пожалуйста, посиди тут пять минут – у меня совещание. Сейчас тебе дадут чай, всё дадут. Я буду через пять минут.

Оставшись один, Андрей огляделся по сторонам. Это была богатая комната для переговоров – длинный красивый стол, массивные стулья, дорогая мебель, резные книжные шкафы вдоль стен, а в проемах – большие, в рамках, фотографии генерала с известными политическими деятелями России, Европы и США…

Андрей подъехал к окну. Из окна был замечательный вид, но не на площадь Свободы, а в другую сторону – на Тянь-Шань и на горные вершины в снежных шапках.

Но Андрей не успел налюбоваться пейзажем, как дверь открылась и молодая длинноногая секретарша в приталенной армейской форме, с русой косой, высокой грудью и овальными бедрами вкатила тележку с чаем и фруктами.

Андрей тронул свое кресло, чтобы подъехать к столу.

– Не надо, сидите! – сказала секретарша, подкатывая тележку к Андрею. – Я все подам.

– Спасибо, – сказал он. – Тут вид замечательный.

– Да, это лучшая точка в городе! Вам чай или кофе?

Но Андрей, глядя за окно, вдруг застыл, забыв и про чай, и про кофе.

– Извините, – повторила секретарша, – вам чай или кофе?

– А?

– Вам чай или…

Андрей по-прежнему смотрел в окно. И было на что.

Внизу, к боковому входу в управление подкатил инкассаторский броневичок, из него бодро вышел Лысый с брезентовой инкассаторской сумкой и зашел в управление мимо охранника, который отдал ему честь.

Андрей перевел взгляд на секретаршу.

– Я говорю: чай или кофе? – снова сказала она.

– Ничего. Идите, – ответил Андрей и настойчиво повторил: – Идите.

Секретарша, обиженно поведя плечиком, ушла на своих модельно-кегельных ногах, закрыла за собой дверь.

Андрей подкатил к двери, чуть-чуть, на сантиметр, открыл створку и затаился, глядя в эту щель.

Спустя минуту из лифта вышел Лысый, прошел мимо двери переговорной в кабинет генерала.

Андрей осторожно выкатил из переговорной, вызвал лифт и с напряжением ждал его, глядя в сторону кабинета генерала.

Наконец двери лифта открылись, он заехал в кабину, нажал кнопку, а затем на первом этаже прокатил через вестибюль на выход. Начальник караула отдал ему честь.

Андрей выкатил из здания на улицу и, сдерживая себя, не спеша покатил прочь, к толпе на площади.

Тем временем там, в управлении, генерал Таджибаев и Лысый открыли дверь переговорной комнаты и с изумлением остановились.

– Он был здесь только что… – сказал генерал.

Но когда они выбежали из управления на улицу, Андрей уже скрылся в толпе у сцены, на которой выступала очередная молодежная группа.

– Давно надо было его убрать! – с укором сказал Лысый генералу.