Она знала, что ее заманивали в ловушку, но не стала пытаться навредить барлокам. Нэрин не могла обезвредить каждого, ранив. А лишить жизни другое существо она считала недопустимым. Все же решив напугать их главаря, Первая сжала в руке оружие. Барлок отреагировал мгновенно, выстрелив ей в ногу из огнемета.

Несмотря на различия в физиологии, боль была свойственна многим существам во Вселенной, ведь она являлась наиболее надежным сигналом о повреждениях организма.

Нэрин упала на пол, но не из-за боли – так она могла защитить хотя бы спину от противников. Ярость всегда придавала ей уверенности, но сейчас Первая с трудом сохраняла самоконтроль, чтобы не напасть на барлоков. Предчувствие подсказывало, что мирным путем ничего не удастся решить. Контратаковать было неразумно, и Нэрин молча лежала на блестящем полу.

Главарь контрабандистов подошел к Первой, не сводя пристального взгляда с ее лица. Высокий, почти два рийтса, с темно-зеленой кожей, украшенной черными полосами – признаком высокого положения в обществе барлоков – главарь гневно махнул длинным уплощенным хвостом, склонив маленькую голову набок.

– Теряешь навыки, Нэрин! – его низкий голос эхом разнесся по помещению. – Уже давно пора «отдыхать» на дне океана Анты. А ты все еще пытаешься что-то доказать…

– Зачем нам неприятности? – спросила Нэрин с издевкой. – Я могу просто уйти, и забудем об этом маленьком происшествии…

Светло-серые глаза главаря недобро блеснули. С молниеносной скоростью он выхватил свой родсп и направил его в сторону Нэрин. Первая же изловчилась и достала из небольшого кармана круглую шашку, содержавшую хлор. Ее палец оказался в опасной близости от кнопки активации.

– Ты же не убьешь одну из Первых? – спросила Нэрин полушутя.

Она поняла, что барлок настроен решительно: оружие по прежнему было рядом с ее головой.

– За тебя назначено вознаграждение! – объявил главарь контрабандистов, ликуя. Эта фраза вызвала ухмылку на лице Нэрин.

– Я нарушила Кодекс, причем не раз… Официально я в розыске. Еще раз повторю, для Протей, – Первая улыбнулась, удачно скрывая ярость, – официально! Никто из Разумных не посмеет причинить мне вред!

Будто осмыслив собственные слова, Нэрин замерла. Она знала, что нельзя доверять многим существам, особенно преступникам, но всегда была уверена, что на нее никто не рискнул бы напасть.

– Ты же понимаешь, что я не побоюсь убить тебя прямо сейчас? – пригрозил барлок, ударив хвостом по полу.

С лица Первой пропала улыбка: сомневаться не приходилось, что контрабандист говорил правду.

– Зачем тебе это все?! – воскликнула Нэрин, изобразив испуг и удивление, хотя ее палец уже лег на кнопку хлорной шашки. – Неужели не лучше просто поговорить? Обсудим все, что тревожит тебя и твоих… последователей!

Барлок ничего не ответил. Нэрин ужаснулась: подобного раньше не случалось. Никто, даже самые опасные преступники, не осмеливались угрожать ей.

Главарь контрабандистов сделал шаг навстречу беспомощно лежавшей на полу Первой. Его глаза неотрывно смотрели на ее лицо. Вдруг Нэрин почувствовала острую боль в груди – родиевая пластина насквозь пронзила ее тело. Первая дернулась и попыталась сжаться в комок. Лишь спустя эйнс она поняла, что случайно активировала шашку.

– Нельзя причинять ей много травм, – объяснил главарь другим барлокам. – Она должна быть живой…

Едва он успел договорить, как все помещение заполнилось хлором. Зеленокожие существа не успели что-либо предпринять. Хлор был абсолютно безвреден для Первых, но тела барлоков, состоявшие из водородных соединений, растворились за считанные эйнсы.