- И это не так долго, - Земляной опустился на пол, сел, скрестив ноги. Вид у него был задумчивый. – Из того, что я понял, город ждут перемены, но не в ближайшем будущем. Полгода они вполне способны погодить. Достаточно подписать договор о намерениях…

Анне это не понравилось.

- Я говорила с Никанором. Я изменю завещание, - она вновь поднялась и прошлась по кабинету, чтобы остановиться перед шкафом. В пыльном стекле его виднелось отражение, несколько искаженное, скорее напоминающее портрет.

И отнюдь не Анны.

- Вы ведь не передумали относительно школы? – Анна обернулась и посмотрела на Глеба. – Вы ее создадите?

- Во всяком случае попробуем, - ответил за него Земляной. – Если ученички раньше друг друга не поубивают.

- Вы уж постарайтесь.

Получилось довольно язвительно.

- Стараемся… мы-то стараемся, да только… - он махнул рукой. – Дело даже не в них. Тьма, она… порой дурное шепчет. Знает, где слабина. И давит, давит, пока не прорвет. Поэтому порой дар лучше не будить. Но если уж проснулся, то надо учиться контролю. Или ты ее, или она тебя.

Тьма Глеба молчала.

- В таком случае, надеюсь, вы сумеете сполна распорядиться оранжереей.

- Мы-то сумеем, - Земляной почесал затылком стену. – Но… вы бы не торопились умирать. Глебушка вон огорчится… если что, мы, конечно, поднимем. Только, сами понимаете, это уже не то.

- Не буду, - она сумела улыбнуться. – А теперь, если позволите… этот день был тяжел. И… я устала.

Она отвернулась от своего отражения.

Бледное лицо. Светлые волосы. И темное платье прямого кроя, которое на ком другом смотрелось бы чересчур уж простым, уродливым даже, лишь подчеркивало нечеловеческую хрупкость Анны.

- И за мальчиками присмотрите. Пожалуйста.

- Присмотрим, - пообещал Земляной.

- У них неладно… и еще с Ильей… то есть, с Арвисом. Он сказал, что знает, кто отец Ильи. Не имя, но… рисунок. Предполагаю, что речь о гербе идет. Вы спросите. Возможно… не факт, конечно, но возможно, стоит… отписать.

Анна сцепила руки.

И смотреть старалась в сторону. Бледные щеки ее слегка порозовели.

- Отпишем. Всенепременно, - Земляной сунул за щеку конфету и поинтересовался. – А вы не желаете на бал сходить? Который в ратуше… городской… благотворительный…

- А надо?

Приподнятая бровь.

Удивление.

- Хотелось бы… но, боюсь, нам будут не рады… настолько не рады, что может не остаться билетов, а… побывать нам надо.

Анна склонила голову и сказала:

- Я попрошу Никанора. И… я не думаю, что мое прошлое имеет какое-то отношение к нынешним делам.

Арвис и вправду нарисовал картинку, кривоватую, но вполне себе узнаваемую. Вот ведь… и вправду отписать придется. Иначе не простят.

Но Илье Глеб ничего не скажет.

Пока.

В конце концов, твари не лгут, но и с правдой обращаются весьма вольно.

…у дома Анну ждали розы.

Огромный букет белых полупрозрачных роз, того сорта, который выращивали лишь в теплицах Петергофа. Тугие бутоны едва раскрылись. На лепестках блестела начарованная роса, которая никогда не исчезнет, но лишь, возможно, изменит цвет по новой моде.

Белая лента.

Карточка.

И смутное нежелание прикасаться к букету.

Глеб провел над ним ладонью и сказал:

- Чистый, но…

- Забирайте.

- Зачем мне цветы? – он нахмурился, явно подыскивая подвох.

- Не знаю… подарите сестре? У меня не поднимется рука их выкинуть. А смотреть, как умирают, не люблю… хотя… - Анна коснулась восковых лепестков. – Они уже мертвы. Не слышали? Новая технология консервации. Специальный раствор, толика силы и вот уже букет стоит месяцами, не теряя красоты…

Ей было жаль цветов.

И жаль себя.

И еще немного страшно.

Глеб молча вытащил из букета карточку и передал Анне.