Скрючиваюсь пополам и падаю на асфальт, харкая чуть ли не кровью. В следующее мгновение прилетает удар массивной ногой в лицо. От боли еле дышу и с трудом осознаю, что происходит дальше. Улучив момент, все же удаётся дёрнуть его за ногу. Бугай падает, а я оказываюсь сверху. Душу его, бью по лицу, он сыплет ответными ударами.

Мы оба в грязи, в арке тьма, фонари не работают, на улице никого нет, время почти десять вечера. Он переворачивает меня на спину и продолжает упорно избивать. Сопротивляясь ему, вспоминаю, что у меня на ремешке джинсов есть перочинный нож. Этот урод весит, наверное, тонну не меньше, да ещё лупит, как грушу. Надо просунуть руку и вытащить нож.

Не знаю, каким макаром, но удаётся. Резко дёргаю его с ремешка, открываю и вонзаю его несколько раз в область сердца. Он падает на асфальт. Орёт и извивается от боли, свернувшись калачиком, придерживая рукой поражённую грудь. Матерится на чем свет стоит. Через секунду вокруг него море крови.

Вскакиваю на ноги. Меня охватывает панический ужас. В глазах темнеет, в ушах ухают сердечные удары, практически глохну от них. Стаю там и смотрю, как бугай харкает кровью, давится ею. Он вдруг замирает, перед тем прохрипев нечто вроде «Тебе не уйти! Ты ответишь!». Тело наливается свинцом, в голове пустота. Ничего не понимаю, как, что и почему. Поднимаю окровавленными руками телефон с асфальта. С трудом дышу, будто на плечах гора лежит.

«Что же делать? Блять, ёбаный в рот… я походу убил его. Что же делать, сука?»

Вытираю окровавленные руки о джинсы.

«Не хочу из-за этого урода сидеть в тюрьме. Блять, как же я влип, сука, что делать? Нож нужно его куда-то деть. Фак, куда блять его девать? О! Дерево!»

Хватаю нож и, как ищейка зарываю его под ним. Вроде достаточно далеко и главное глубоко от места преступления.

«Преступления?! Вот, дерьмо!»

А теперь надо найти места, где отмыться и отсидеться пару дней.

«К Глебычу идти не вариант его соседи меня знают, да и… Стыдно, черт возьми. Никто из друзей меня в такой ситуации ещё не видел, они не знают, что такое тюрьма и убийство… а вот она…»

Оглядываясь по сторонам.

«Я ж совсем рядом с её домом. Но кто я ей, чтоб покрывать меня? О ней никто не знает, кроме предков с братом. Да, я дебил и мудак, что собираюсь идти к ней, но другого варианта у меня пока нет, а дальше будет видно».

Срываюсь с места и бегу прочь. Стараюсь не привлекать внимания, быстро шагая к её подъезду и задыхаюсь на ходу. Подойдя к подъезду, дёргаю дверь, и по счастливой случайности та сразу открывается, видимо домофон не работает. Мигом поднимаюсь на второй этаж и останавливаюсь у шестой квартиры.

«У неё же шестая квартира? Я же не ошибаюсь? Да, точно, шестая! как же меня трясёт, будто за окном минус сорок. Я сейчас грохнусь в обморок, если она не откроет».

Я осматриваю липкие, в кровяных разводах руки, сую их в карман кофты, пару минут пытаюсь продумать план дальнейших действий, а затем трясущейся рукой жму на звонок.

По мне что-то ползает, открываю глаза, осматриваюсь и прихожу в дикий ужас от увиденного: по всей кровати бегает бесчисленное количество разных насекомых. Не могу кричать от ужаса, могу только открыть рот, не издавая ни звука. Кое-как сползаю на пол и стряхиваю с себя эту мерзость.

В квартире стоит отвратительный запах сырости и этой живности, что аж тошнит.

«Слава богу, на полу нет тварей».

Рядом с кроватью, на письменном столе, включаю настольную лампу в виде шара. В ужасе осматриваюсь и пытаюсь издать хоть единый звук, но не получается.

Выхожу в коридор, чтоб не видеть этого кошмара и вижу картину ещё хуже: у входной двери стоят три гроба: один маленький, второй чуть выше меня, третий ещё выше.