Когда Яна впервые приехала к Любе перепуганная, в слезах и, икая, принялась рассказывать, что отчим ее вышвырнул из дома, первой мыслью у Любы было отправиться в полицию вместе с девочкой и все там рассказать. Но Яна ее отговорила, а потом она и сама поняла, что в детском доме житье у девочки будет не лучше. И как бы еще не стало хуже. Сидя в обнимку на диване, они решили, что как-нибудь продержатся еще год. Ровно столько оставалось Яне до совершеннолетия. Школа уже закончена. Впереди экзамены в университет.

Люба тогда не побоялась и на другой день поехала вместе с Яной к ней домой. Она только боялась застать его пьяным, тогда никакого разговора бы не случилось. Ей повезло. Этот мордатый лось был дома, выглядел жутко. Лицо, опухшее и смятое с одной стороны, похоже, что только встал. Глаза-щелочки и выражение угрюмости на этом помятом лице храбрости ни Любе, ни Яне не добавили. Но Люба взяла себя в руки и деловито прошла в квартиру. Яна вошла следом и прикрыла дверь, не захлопывая ее на замок.

Мужчина оскалился, увидев падчерицу:

- Зачем ты притащила сюда эту бабу?

Люба сцепила руки, чтобы не было заметно дрожи:

- Я сама пришла и не просто пришла, а с предупреждением. Если ты еще раз позволишь себе выгнать несовершеннолетнюю девочку на улицу из собственного дома, я тут же иду и в полицию, и в органы опеки!

- Ты на меня голос-то не повышай! Думаешь, испугала? Если бы могла, уже бы пошла. А Янка могла бы и вернуться ночевать, мало ли что я в сердцах не брякнул. У нее язык-то не приколочен, больно строптивая и непослушная, вот я ее и отправил охладиться на улицу.

И, глядя на Любу, ехидно ухмыльнулся, что, мол, съела? Послушаю, что ты ответишь.
Люба посмотрела на Яну, та стояла, опустив голову, ни на кого не глядя.

- Яна, иди к себе, а я пока с твоим отчимом пообщаюсь.

Дождавшись, пока девочка ушла, приблизилась к мужчине. Страх куда-то отступил, и она процедила ему в лицо:

- Я бы пошла, да и сейчас не поздно, но Яна не разрешила. Я вообще с тобой ни в какие дискуссии вступать, не намерена. Пришла предупредить, что в следующий раз слушать Яну не буду, а сразу отправлюсь в отдел по борьбе с терроризмом, потому как ты творишь террор над малолеткой. 

Было видно, что этот здоровенный лось едва сдерживается, чтобы не ударить Любу. Он прикрыл глаза, помолчал, потом ответно процедил:

- Я ее и пальцем не трогал и тебе никто не поверит.

Он осмотрел Любу с ног до головы:

- А ты не боишься, что такую симпатичную и не старую еще дамочку как-нибудь поздним вечером встретят в темной подворотне и объяснят, что лезть в чужие дела не рекомендуется?

Любу одновременно захлестнул и страх, и гнев. Неприятно засосала под ложечкой. Она понимала, что это не пустые угрозы. Таким вот выродком оказался этот самый второй муж ее подруги. Как, как Наталья не сумела разглядеть его гнилую натуру и по кой-то черт расписалась с ним? Теперь от него не избавиться, пока Яночке не исполнится восемнадцать.

Люба нашла в себе силы ответить без дрожи в голосе:

- А ты не боишься, что тебя поздним вечером навестят и объяснят, как надо обращаться с дитем, которому ты являешься опекуном. Думаешь, у меня денег не хватит заплатить объясняльщикам? Так не сомневайся, хватит.

После такого открыто-враждебного и откровенного разговора, лосяра все-таки изменил свое отношение к падчерице, и школу Яна сумела закончить более-менее спокойно. Она, конечно, не все рассказывала Любе, её устраивало, что отчим перестал постоянно выгонять ее на улицу, хотя придирки к ней только возрастали. Теперь он прекратил давать даже те крохи, которые перепадали ей от скудной пенсии после смерти матери. А в последнее время как с цепи сорвался. Стал пить, хорошо хоть дружков пока никаких не водил, а порой уходил к ним. Но Яна не сомневалась в том, что вскоре и собутыльники станут у них появляться.