– Я Таня, твоя помощница. – Она скомканно улыбнулась и приветливо протянула руку.

Он проехал мимо, всем видом проигнорировав и жест, и слова. Остановился у кровати. Стиснул зубы и крепко зажмурился, сжав кулаки. Казалось, сейчас парень готовится подраться с гостьей, но он даже не шелохнулся. Вскоре он открыл глаза, но на Таню даже не посмотрел, отвернувшись от нее к тумбочке, будто это именно она с ним разговаривала.

– Меня зовут Таня, я теперь здесь работаю, – повторила она в глупой надежде, что в первый раз ее просто не услышали.

Парень издал раздраженный полувздох-полустон. Он так и не повернулся к Тане лицом, судорожно стал искать что-то на прикроватной тумбочке. Таня многозначительно прокашлялась, требуя от грубияна реакции на прозвучавшие слова.

– Никита, – процедил он через время, когда понял, что от него не отстанут. Руки в черных перчатках-митенках сжали колеса. – А теперь уходи.

Никита продолжал поиски, не обращая на нее внимания. Теперь он еще и водил по тумбочке руками. Нервно и торопливо он ощупывал каждый сантиметр. То, что он искал, явно было сейчас очень важно. Во всяком случае именно этим Таня объяснила лихорадочность его действий. Возможно, гнев Никиты направлен не на нее, а на то, что нужная вещь не находилась. В универе им читали курс по психологии, и Таня решила применить полученные немногочисленные знания.

– Тебе нужна помощь? – постаралась она спросить как можно деликатнее, но уже начавшее клокотать в груди раздражение сделало ее тон резче, а голос грубее, чем хотелось бы.

– Ты глухая? Или слепая, раз дверь не видишь? – Он резко развернулся, растрепанные черные волосы от этого растрепались еще больше. Черные глаза пронзили Таню, передавая недовольство.

– Ты не думаешь, что стоит познакомиться ближе? – язвительно спросила Таня, сложила руки на груди и скривила губы. Грубость она уже не могла объяснять беспокойством Никиты неудачными поисками.

– Ва-ли, – отчеканил он.

– Эй, вообще-то, у меня сегодня первый рабочий день! – возмутилась Таня. Любые положительные стремления как рукой смело.

– Ну так я его закончил, – ядовито ответил Никита. – Можешь не благодарить.

Он наконец нашел, что искал. Что именно, Тане увидеть не удалось, но ей не очень-то и хотелось. Зажав вещь в кулаке, Никита перелез с коляски на кровать, подтянув себя руками, и отвернулся к другой стене, всем видом показывая, что слышать Таню или видеть ее не желает.

Таня фыркнула. Желание подружиться с подопечным, теплившееся в груди еще утром, рассеялось. Вместо него в душе клокотали ярость и злоба. Она больше не хотела видеть Никиту и, топнув ногой, ушла.

Никита умудрился не понравиться ей с первого же разговора. Вредный и заносчивый, он нагрубил ей, даже толком не удосужившись познакомиться. Таню совсем не терзала совесть за нелестные и грубые слова, которые она написала про него в блоге.

Несправедливость – вот то слово, которое вертелось в голове Тани. Разве справедливый человек будет ссориться с девушкой в первый день знакомства? Разве будет грубить только из-за собственного плохого настроения? И самое несправедливое то, что с этим хамом Тане придется общаться целых полгода! Контракт она уже подписала и уйти не могла. Во-первых, некуда: Инна уже прислала фото, как ее жених распаковывает вещи в их квартире. Во-вторых, признать собственный провал и отступить не позволяла гордость.

***

Она черканула еще несколько строк и довольно потянулась. Импульсивная ярость утихала с каждой строчкой. Яда в словах не становилась меньше, и в душе у Тани клокотать будет еще минимум до вечера, но сейчас, когда первые эмоции были выплеснуты, сдерживаться стало легче. Когда Таня поставила последнюю точку и опубликовала пост, самообладание почти вернулось. Если поделиться проблемой хоть с кем-нибудь, то она уже наполовину решена.