Рина резко села на кровати, свесила ноги и втянула воздух с частицами тумана. За распахнутым окном мутно белели очертания квартала. Не теряя ни минуты, девушка облачилась в костюм наездника, достала хлыст и в один прыжок очутилась на улице. Когда боишься разбудить домашних, нет ничего лучше, чем выйти через окно. В особенности если твоя комната находится на первом этаже.

Садовники еще спят. Спят горничные и камердинеры. Конюшня на засове, но Рине ничего не стоит ее отпереть. В сумраке, за перегородкой, лошадь по кличке Уска-Кала хохочет с закрытым ртом. Когда она только успела проголодаться? Рина дает ей морковку и отвязывает поводья. Сейчас самое время для прогулки верхом.

Но что это за звуки? На секунду девушке почудилось, будто проскрипела и отворилась тяжёлая дверь в подземелье. Уска-Кала настороженно повела ушами. Нет, там определенно что-то происходит. Спустя несколько мгновений до слуха Рины донеслись приглушенные крики – не то звериные, не то человечьи. Обычно ранним утром слуги Грандиоза волокут на задний двор и режут диких свиней, которых поймали в лесу.

Но не на этот раз. Что-то тоскливое, до мурашек пронзительное было в криках неведомых существ. Вновь визгливо пропели петли, лязгнула дверная защёлка, и вокруг особняка установилась привычная тишина.

***

Среди карликовых подсолнухов, берез и сосен дом стоял молчаливой громадиной. Внутри всё замерло. Беззубая пасть камина зияла пустотой, не точил когти черный кот. Только бабочка-лимонница, опрометчиво залетев в форточку, шелестела крыльями и билась о стекло.

Юлиана раздобыла ящик с инструментами, спустила на пол летучую кровать с прикроватным столиком, и сама уселась туда же. В длинной юбке, конечно, неудобно, но что поделать? Имидж прежде всего.

Когда в гостиную вошёл Киприан, работа была в самом разгаре. Юлиана в положении лёжа, со зверским выражением лица орудовала отвёрткой и тихо ругалась. Проклятущий винт третьего порядка не желал вертеться, из-за чего кровать и прикроватный столик парили на разной высоте.

Киприан прилёг рядом и присмотрелся.

– А что если так? – предложил он. Протянул руку, покрутил какую-то ось. Юлиана чуть не стукнулась лбом о днище кровати.

– Тьфу ты! Напугал!

Она взяла в зубы отвертку, отпихнула Киприана и нашарила на полу плоскогубцы.

– Зачем тебе? – удивился тот.

– Лучше ползи отсюда, пока цел, – сказала Юлиана сквозь зубы. Киприан издал короткий смешок, обворожительно улыбнулся и потрепал ее по волосам. Юлиана грозно прорычала в ответ.

– Ухожу, ухожу, – предупредительно отозвался человек-клён. – Но если вдруг не починишь кровать к ночи, мой гамак в твоем распоряжении.

Юлиана исподлобья посмотрела ему в спину, словно он был виновником всех ее неудач. Выронила отвертку, больно ударила палец плоскогубцами, села и расплакалась. Благо, Киприана уже и след простыл.

…Он вернулся и накрыл ее пледом – неожиданно и с нежностью. В общем, как всегда.

– Замерзнешь на голом полу лежать, – сказал он, проведя пальцем по ее щеке. – А отчего смола? То есть, я имел в виду, отчего слёзы? Что-то случилось?

Прежде Юлиана в жизни бы не призналась, что психует вовсе не из-за летучей кровати. Что на самом деле она соскучилась по балам, концертам и огням большого города. Но тут ее прорвало.

– Хочу, как раньше! – сказала она и громко высморкалась в тряпку для чистки инструментов. – Чтобы каждый день королевский приём, пышные платья, магазинчики и изысканная кухня. Чтобы оркестры и танцы, игра в гольф на идеально подстриженных полях и звон бокалов, от содержимого которых теплеет внутри. Уже неделю кисну в этой глуши, понимаешь? Я одна почти круглые сутки. Вы с Пелагеей вечно то в лесу пропадаете, то арний лечите. Кекс с Пирогом тоже постоянно убегают, затеяли какое-то расследование. – Юлиана шмыгнула носом. – А мне тут на пару с котом Обормотом мхом покрываться. Да по мне скоро стороны света можно будет определять!