Наконец чайник закипел, и из его носика вырвалась тоненькая струйка пара. Даша выключила чайник, но продолжала стоять к нему спиной. Андрей, поражённый неожиданно вырвавшимся откровением, молчал. Его терзали смутные догадки по поводу её любимого, и он почему-то решил, что Дарья хочет поговорить с ним о каком-то его знакомом офицере. Такой вывод его расстроил и огорчил, портя отличное расположение духа, в котором он пребывал. Он помолчал ещё с полминуты, прежде чем решился заговорить.

– Даша, кто этот, о ком ты хотела… – начал было он, но Дарья, быстро повернувшись к нему, прервала его.

– Давай не будем об этом, – резко сказала она и добавила мягче: – Покажи лучше мне свою повязку, все ли там в порядке.

– Да ладно. Чего там смотреть. Повязка как повязка, – начал было возражать Андрей, но Дарья была непреклонна.

– Снимите китель, товарищ гвардии старший лейтенант! Это приказ!

– А вы не имеете права отдавать мне приказы, товарищ гвардии ефрейтор. Я старше вас по званию, – улыбаясь, отвечал он.

– Это вы там, за стенами санчасти старше по званию. А тут я старшая, так как выполняю обязанности начмеда части в ночное время, и вы обязаны мне подчиняться, – грозно сдвинув брови над смеющимися глазами, наступала на него Даша.

– Ну всё, всё, сдаюсь, – засмеялся в ответ Андрей. – Ваша взяла, товарищ ночной начмед. И начал расстегивать китель.

– То-то же, – полушутя полусерьёзно парировала Дарья. Она пошла к умывальнику мыть руки.

Тем временем Андрей снял камуфлированный китель, тельняшку с уже засохшим коричневым кровяным пятнышком. Сложил это всё аккуратно на стул и встал около стола. Его успокоившееся было сердце в предвкушении чего-то приятного радостно обмерло и вновь застучало быстрее обычного. Он, прикрыв глаза, представил, как сейчас подойдёт Даша, как он вновь ощутит аромат, идущий от неё…

«Вот, примерно такой, как сейчас… И откуда он возник…» – подумалось ему, и, всё поняв, быстро открыл глаза.

Дарья стояла в трёх десятках сантиметров от него, нежно улыбаясь. В её взгляде читалась любовь, нежность, восхищение и тревога одновременно. Это был один из тех взглядов, который говорил так много, что, если кто-то решился бы его перевести на бумагу, то, исписав десяток листов, бросил бы это занятие, не поняв главной сути.

Андрей смотрел на неё, ощущая и радость, и смятение одновременно, понимая, что сейчас происходит что-то очень важное между ними. Что налаживается та духовная, высшая связь между двумя противоположностями, которая, связавшись в невидимый узелок, станет крепче любого стального каната в мире. И что её невозможно будет разорвать ничем, даже смертью.

Сморгнув глазами, Даша опустила свой взгляд на грудь Андрею, осматривая повязку.

– Повернись, – попросила она слегка севшим голосом.

Он повернулся.

– Нигде не давит? – спросила она.

– Нет.

– Повернись. А на груди плотно сидит, не съезжает?

– Да нет. Всё хорошо. Я же сказал.

Даша легонько провела рукою по повязке, как бы проверяя её плотность. Бинты кончились, и её рука скользнула по его коже. Андрей вздрогнул.

– Что, опять больно сделала или руки холодные? – переходя на трепетный полушёпот, спросила Дарья, поднимая взгляд.

– Нет. Это от радости, – таким же полушёпотом отвечал Андрей, глядя в её близкие и любимые глаза, уже подёрнутые пеленой неги и страсти.

– От радости? – переспросила она, продолжая гладить его по груди. – Ты уверен? А так тебе ещё будет радостней? – добавила она и потянулась губами к левой стороне груди, что была свободна от бинтов. Её горячее дыхание на миг опалило нежную кожу соска, и тут же губы сомкнулись над ним в тёплом и нежном поцелуе, пропуская через его тело электрический импульс, заряженный страстью и любовью.