Видать, кому-то очень не понравилось то, как борзо мы взяли темп.

Приехал и Беленко, вместе со всеми походил, посмотрел. Потом – подошел ко мне.

– Лихо начинаете.

– Что именно?

– В окно выстрелили. На левом берегу – драка была, хлопец при смерти.

Я насторожился.

– Не понял.

– Родственник из Варшавы.

Я посмотрел Беленко в глаза – а он в мои. Из-за темноты – глаза были непроницаемо черными, как у вампира.

– Он вас ждет. Волга, номер семьдесят – ноль три. На той стороне улицы. Справа, во двор.

Я кивнул. Когда Беленко отошел, поймал глазами взгляд Сереги, сделал знак, понятный афганцам. Он означал – прикрывай.

…

Киевские дворы…

Каждый город – знаменит чем-то своим. Москва – это Кремль и переулки, не улицы, а переулки. Ленинград – это, конечно, старый центр и Нева. Киев – это дворы.

Черные, один не похож на другой, неправильной формы, с киевскими котами, часто ниже на этаж, а то и на два, чем улица – Киев очень холмистый город. Весь центр Киева имеет либо старую, либо сталинскую застройку – и потому дворы тут очень своеобразные. В один из них я и шагнул – перед этим сняв с предохранителя Стечкин, и дослав патрон в патронник.

Волгу я заметил не сразу – она стояла так, что мусорные баки ее прикрывали. Я пошел к ней – но обогнул баки со стороны газона, а не по асфальту. Если в меня будут стрелять – я это дело им затрудню а если за баками кто-то прячется…

Но за баками никто не прятался, и выстрел тоже не прогремел. Волга стояла в темноте, черная, неподвижная, со спецантенной радиотелефона сзади. Я подошел, постучал в стекло. Щелкнул внутренний замок…

Внутри было тепло. Накурено.

– Добрый день, – сказал я

– Вы от кого?

– От генерала Герасимова. Может, зажжем свет? Прогуляемся?

– Не надо света. И гулять не надо. Так поговорим.

Человек, который меня вызвал – сидел сзади, а я – спереди, справа. За водительским местом – никого не было.

– Хорошо. Прошу прощения за «Комсомольскую», там были… непредвиденные обстоятельства…

– Это вы так считаете?

Голос был явно командным. Лет пятьдесят, звание не ниже полковника. Судя по антенне радиотелефона – генерал.

– Тогда мне придется предположить, что шпану подослали Вы. Чтобы меня проверить.

– Возможно. Киев, город маленький.

– Алексей Алексеевич сказал обратиться к вам. Мы расследуем убийство заместителя министра Щекуна.

– Дошло, наконец.

– Простите?

– Дошло, говорю. Да только поздно.

– Не понял.

– Что вы не поняли? Здесь уже другая страна, не СССР. Идет ползучий государственный переворот, наши коммунисты оказались намного умнее, чем ваши олухи из ГКЧП с танками. Если не можешь остановить движение – его надо возглавить. Они стакнулись с РУХом33 и теперь ведут Украину к полному отделению от Союза. Это всего лишь вопрос времени, все уже решено.

Я не поверил.

– То есть… как к отделению от Союза?

– А вот так. Хватит глупые вопросы задавать. Вы что думаете, здесь Россия? Ошибаетесь. Бандеровцы еще в пятидесятые годы приняли решение свернуть вооруженную боротьбу и сделать ставку на проникновение в органы власти. Львов уже полностью в их руках, там над горисполколмом сорвали красный флаг еще в девяностом, повесили жовто-блакытный. Сейчас они ведут работу в Киеве. Работают с офицерским составом КГБ, МВД, армии. Потихоньку отзывают своих с территории Союза. Председатель местного КГБ – полностью их человек, стойкие националистические убеждения. Командующий КОВО – скорее всего, тоже. Организована Национальная гвардия – фактически это отряды боевиков Верховного совета, там и националисты, и афганцы, кого только нет, и снабжаются они получше, чем милиция. Своя рука владыка, как говорится…